— Тебе нечего бояться. Слышишь, Том? Похоже, что тебя никто не ищет. В газетах ничего не было. Самое худшее уже позади. Ты доволен?

— Скажу завтра, в семь утра, — повторяет Броняк. Он все еще стоит перед зеркалом и рассматривает свое ставшее неузнаваемым лицо.

— А те триста долларов ты мне дашь сегодня?

— Завтра, в семь утра.

— Не веришь мне? — спрашивает Моника.

— Не чирикай, — говорит Броняк.

91

Майор Птак входит в комнату Витека.

Поручик сидит за письменным столом. Увидев майора, тут же вскакивает. Он удивлен — майор впервые позволил себе войти, не постучав.

— Меня не было три дня, — говорит майор, — а вернувшись, я узнаю интересные вещи. Где капитан Вуйчик?

— Как раз три дня назад ему удалось найти «симку», которую Броняк угнал в Старогарде.

— Добро. Но «симка» меня не интересует. Я хочу узнать, где сам капитан.

— Пан капитан не хочет уезжать из Щецина. Он просил меня передать это вместе с известием о машине, но вас уже не было в управлении. Капитан уверен, что Броняк по-прежнему в Щецине. Я лично сомневаюсь, чтобы оставленная в городе машина свидетельствовала о том, что Броняк тоже там. Он просто не мог бросить ее где попало и потому спрятал на стоянке…

Майор нетерпеливо хрустит пальцами.

— Отправьте телефонограмму капитану Вуйчику. Завтра он должен явиться в управление. Делом Броняка, учитывая его специфику, займется другой отдел.

92

С тех пор как мне удалось наткнуться на «симку» Шыдлы, я окончательно потерял покой. А тут еще телефонограмма Витека и приказ майора!

Изо дня в день мне все более ускоренными темпами приходилось осваивать город. Я сутками мотался по улицам, переулкам и вокзальным перронам, заглядывал в самые подозрительные места, в третьеразрядные рестораны и кафе. Тем временем сержант Клос несколько дней рыскал по предпортовому району, прочесывая улицы Гданьскую и Васко да Гамы.

Каждый день утром и вечером я лично изучал донесения из всех портовых городов, из бесчисленного количества отелей. Но никому пока не удалось выйти на что-нибудь такое, что могло бы меня заинтересовать.

А в довершение этот проклятый дождь! Я весь будто набряк сыростью. В тот самый день, впрочем, я решил, что дождь непременно прекратится к полудню и поэтому договорился встретиться с Клосом не где-нибудь в забегаловке, а прямо на углу аллеи Пястов и улицы Нарутовича. Он опоздал на десять минут и появился усталым и подавленным. Он тоже болезненно переживал наши неудачи.