К превеликому удовольствию Аллы, Алексей задержался на работе еще больше, чем она сама. Бегло поболтав с дочерью, она заперлась в ванной и успела смыть с себя следы грешной страсти до того, как домой явился Алексей. Он был не в духе, посмотрел из-под насупленных бровей и спросил, будут ли они ужинать.

— Я разогрею! — вызвалась Лора.

Она почувствовала напряженность атмосферы и попыталась ее разрядить. Не потому что была такой уж верной союзницей матери, чтобы выгораживать ее. И не потому что была папиной дочкой, которой хотелось поскорее накормить голодного и усталого папочку. Просто ей не нравилось, когда в отношениях родителей что-то не ладилось, и она старалась примирить их, пока дело не зашло слишком далеко.

— Ты отдыхай, Лора, — сказал Никонов дочери и добавил: — Если уроки сделала. Сделала уроки?

— Мы уже два дня не учимся, — объявила дочь с обиженной миной на лице. — Выпускные экзамены скоро. Готовлюсь.

— Вот и готовься. Ужином меня мама накормит. Или у нас в доме что-то изменилось?

«Да», — подумала Алла, но вслух сказала:

— Конечно накормлю. Я и сама проголодалась, как зверь.

— Опять поздно пришла? — спросил Алексей, устраиваясь за столом.

— Товар на комиссию принимала, — пояснила она, ставя кастрюли на плиту.

— И вчера тоже принимала…

— И вчера принимала, — произнесла Алла с вызовом. — А что?

— И тоже раздраженная была, — продолжал Алексей монотонно.

— Устаю я! Ясно? Работы много.

— Поэтому на мне срываешься?

— Никто не срывается…

Алла выставила на стол разогретый ужин и села сама. Есть не хотелось. Мешало присутствие мужа. Слишком близко он сидел. Она слышала, как он жует и глотает. Ей это было неприятно, хотя не так давно, когда она с Эролом перекусывала в гостиничном номере, ее совершенно не раздражало то, как тот чавкает.

Не донеся вилку до рта, Алла посмотрела на Алексея. Он тоже поднял на нее взгляд. Его челюсти мерно двигались. Неожиданно ей захотелось ударить его. Может быть, даже зубцами вилки. Это он был во всем виноват! Если бы не его черствость и вечная занятость, ей не пришлось бы искать любви на стороне и она не чувствовала бы себя последней блядью.

— Что смотришь? — спросила она.

Не ответив, муж вышел из кухни, вернулся на место и сказал: