— Вот, возьмите. Здесь больше десяти тысяч. Это деньги Джона Дюрана. Он дал их мне на расходы по делу Шона Фаррелла. Вы — главный участник расследования, так что они по праву ваши. — Он попытался возразить, но она подняла руку. — То, что сегодня произошло, так или иначе связано с Джейн Макнейл. Если бы мы с вами не подобрались к истине, этого бы никогда не случилось. Я объясню это Дюрану.

Невыносимо неприятно было брать деньги, особенно у нее. В этом было что-то постыдное. Ева что-то сказала насчет того, что утром она собирается поехать к матери Джейн, и спросила, не хочет ли он присоединиться к ней, но он не мог сосредоточиться на ее словах. Смотрел прямо перед собой на дорогу, размышляя, что делать, как вдруг увидел лицо, показавшееся ему смутно знакомым. Парень стоял на некотором расстоянии, но смотрел прямо на него. Купер мгновенно понял, кто это. Сердце сильно забилось.

Он повернулся к Еве:

— Мне нужно идти. Я позвоню вам.

И бросился в толпу.

Глава 38

Глава 38

Ева выключила зажигание и протянула руку за недопитым стаканчиком черного кофе, который купила на заправке в нескольких кварталах отсюда. Судя по показаниям на приборной панели, температура опустилась ниже нуля, большие хлопья снега, словно перья, закружили в воздухе, оседая на лобовом стекле. Уличные фонари еще горели, но небо уже начало светлеть, и небольшой пригородный квартал на окраине Грэнтэма потихонечку оживал. Люди тут и там выходили из дверей своих домов, чтобы отвезти детей в школу или отправиться на работу. Кто-то, закутавшись потеплее, с опаской выгуливал собак по обледенелому тротуару.

После вчерашнего происшествия она была настолько взвинчена, что, приехав домой, не сомкнула глаз. Около пяти утра она уже выехала из Лондона на север, рассчитывая за два с половиной часа добраться до места. Обычно она хорошо переносила недосып, но сейчас, глядя через дорогу на коттедж с выкрашенной в голубой цвет дверью, где жила Рут, мать Джейн Макнейл, она чувствовала, как на нее наваливается дикая усталость.

Коттедж ничем не отличался от других в этом квартале, в каждом имелся гараж на две машины, впереди — аккуратный прямоугольник газона, заканчивающийся невысокой живой изгородью из вечнозеленого кустарника.

На подъездной дорожке дома Рут была припаркована блестящая красная «хонда сивик», на крыше «хонды» сидела рыже-белая кошка и лениво наблюдала за тем, что происходит на улице. Помня слова Купера о том, что Рут фактически захлопнула дверь перед его носом, когда он приходил, Ева не стала звонить заранее. Неожиданность — часто лучшая политика, и она рассчитывала, что ей не придется долго ждать.