— Я перезарядила пленку, — сказала Криста. — Пусть говорит.
— Вы согласны с моей версией, Лангер? — спросил Роумэн.
— Я скажу то, что вы требуете.
— Ну, и прекрасно. Только добавите: проверив
Лангер с трудом поднялся, раскачиваясь, приблизился к стене и, закрыв глаза, вздохнул; постоял недвижно, потом, повторив — слово в слово — то, что продиктовал ему Роумэн, спросил:
— Теперь мы свободны?
— После того, как собственноручно напишете это же, — да, — ответил Роумэн.
— Я напишу, — кивнул Лангер. — Только вам — хотите вы того или нет — придется ответить мне на вопрос: я обязан поставить мое руководство в известность о случившемся, если меня, вдруг, спросят?
— А кто вас может об этом спросить? — Роумэн пожал плечами.
— Тот, кто поддерживает контакт с вашими людьми. Или все происшедшее здесь и в Игуасу ваша личная инициатива?
— Если вы поставите в известность о случившемся, — сказала Криста, — вас уберут так же, как убрали Гаузнера. Это говорю вам я, его агент. Я работала с вами в Лиссабоне против этого господина, — она кивнула на спящего Спарка. — Я с американцами — поэтому жива, здорова и благополучна. Еще вопросы есть?
Роумэна поразило то, как Криста произнесла эту фразу; закрыл глаза, полез за сигаретами.
— Вопросов больше нет, — задумчиво глядя на Кристину, ответил Лангер.
«Только бы он не начал спрашивать ее, — подумал Роумэн, — только бы он не стал интересоваться ее
— Отведите Ригельта в чулан, — попросил он Кристину; говорил сухим, начальственным тоном. — Подождите там час, — пояснил он Ригельту, — потом я освобожу вашего начальника, и мы продолжим беседу с вами.
Поддерживая локтями сползавшие брюки, Ригельт, шаркая ногами, словно старик, вышел. Кристина шла сзади, упираясь ему в голову пистолетом. «Он может играть слабость, — подумал Роумэн, — а когда закроется дверь, кинется на нее, он — может».
— Стой! — крикнул он сорвавшимся голосом. — Стоять!
Криста испуганно обернулась. Ригельт, вжав голову в плечи, резко согнулся, видимо, опасаясь выстрела в затылок.