– Громче. Я тебя не слышу.

Если точнее: мне нужно, чтобы она повторила это на микрофон.

– Шарлотта, вы мне нравитесь. Вы подвезли меня домой, и вы кажетесь – по крайней мере, казались – милым человеком. Я никого не просила вас грабить. Но да, я взяла ваш пистолет.

– Что-то не сходится.

– Что?

– Мои часы. Когда меня ограбили, они были на мне. Их украли. Если ты не при чем, то откуда они у тебя?

– Шарлотта, клянусь, я не крала ваши часы.

– Тогда как они у тебя оказались?

– Мы же с вами уже говорили.

История все еще не складывается, но на сегодня, пожалуй, достаточно.

– Пожалуйста, проводи меня до выхода.

– Естественно. Я вам не позволю тут шастать в одиночку, – она окидывает меня самодовольным взглядом. – Вдруг вы что-нибудь украдете.

– Раз уж мы об этом заговорили, может быть, ты вернешь мне мои часы? Можешь сама убедиться – они подписаны именем моей матери, – я выхожу вслед за ней в коридор. – К тому же, мне надоело сверять время по телефону.

– Дана! – недовольно кричит Кортни кому-то на втором этаже.

– Разве ты не говорила, что сейчас в доме только садовник?

– Дана! – еще громче выкрикивает она. К лестнице выходит высокая худощавая женщина с очень светлыми волосами и карими глазами. За ее спиной словно призрак возникает еще более высокий темноволосый мужчина. Его рельефный пресс туго обтянут футболкой. – Можешь принести мои часы от Тиффани? Они лежат на тумбочке. Желтые такие, с черным ремешком.

– Конечно, дорогуша, – заверяет женщина и машет мне рукой. – Здравствуйте, я Дана, приемная мама Кортни.

Кортни поворачивается ко мне с невозмутимым лицом.

– Вы правда думаете, что я бы пустила вас в дом, не будь здесь взрослых?

– Неплохо сработано, – говорю я.