– Если я подойду к бару, вы не психанете?

– А ты попробуй, – говорю я. Кортни смешивает себе водку сауэр. – Вы не хотите мне помешать? А то можете в тюрьму загреметь за спаивание несовершеннолетних.

– Это не мой дом, я не твой опекун, и это не я покупаю тебе алкоголь, – перечисляю я контрдоводы, пожав плечами. – Так что нет, тюрьма мне не грозит. Не хочешь мне ничего рассказать? – спрашиваю я, возвращаясь к теме.

– Не знаю, Шарлотта, – она делает глоток из бокала. – Вы все неправильно поняли.

– При беременности нельзя пить.

Кортни ехидно на меня смотрит.

– Ну разумеется.

– Так ты солгала?

– Я предпочитаю называть это слухами.

– Не расскажешь, что, по-твоему, произошло на самом деле?

– Сначала мне нужно поговорить с папочкой.

– Кортни, кажется, ты не понимаешь, насколько все серьезно, – продолжаю я свое наступление, окинув ее мрачным взглядом. – Сегодня после обеда Джастина будут допрашивать детективы, которые расследуют это дело. Они сходятся во мнении, что вам светит тюрьма – даже несмотря на то, что вы несовершеннолетние. День рождения у тебя летом, так?

– И что?

– Это значит, что прокурор попробует выбить в суде меру наказания для совершеннолетних. Это гораздо больший срок. Думаешь, они упустят шанс сделать из дочери уголовного адвоката козла отпущения?

Кортни старается сохранить невозмутимость, но глаза выдают ее ужас.

– Так зачем вы сюда пришли?

– Потому что я не думаю, что ты идиотка. А вот Джастин и Элизабет, как мне кажется, считают, что ты достаточно глупа, чтобы на тебя можно было свалить всю вину, – я с печалью пожимаю плечами. – Я думаю, тебя подбили сделать то, чего ты на самом деле совершать не стала бы.

Ее плечи опускаются, и она осторожно трогает припухшую щеку.

– Элизабет сильно меня отделала. Суду присяжных станет меня жалко.

– Вот только у них не будет шанса тебя рассмотреть, – заверяю я и поднимаюсь на ноги. – Мне пора идти. У меня еще встреча в полиции.