– Здесь ничего нет, – я разворачиваю ноутбук экраном к Ною, и он забирает его из моих рук.

– Я знаю, – отвечает Ной и драматично кладет руку на сердце. – Моя правда прямо здесь.

Мы молча рассматриваем друг друга. Я хочу вскочить с места, хочу ударить его, хочу вонзить ногти в его идеальное лицо, но просто жду, когда он заговорит.

И он, наконец, начинает.

– Когда ты оказалась беременна в первый раз, я жутко испугался. Мы с Лорен только что тайком обвенчались после нашей ссоры, и тут ты появляешься из ниоткуда и обрушиваешь на меня такое. Я говорил тебе, что не хочу этого ребенка, не хочу, чтобы ты его рожала, но тебе было плевать. Ты слепо игнорировала все мои слова, как будто ты была единственной, кого это касалось, – он нервно ерошит волосы. – Я тогда даже дал тебе денег, чтобы ты сходила в клинику, но…

После таких его слов по венам у меня словно растекается раскаленная лава. Кожа пылает, словно в огне.

– Мне тогда подумалось – ладненько, раз она так хочет ребенка, пусть растит его с Джонатаном, он отлично подойдет на роль папочки, и мы все мирно вернемся к своим делам. Но ты не могла просто оставить меня в покое, да? Тебе нужно было постоянно звонить мне, постоянно жаловаться, как он тебя обижает. Ты непрерывно лила мне в уши это дерьмо, – он переводит дыхание. – Мне было всего двадцать пять. Ты думала, я хотел, чтобы мой ребенок рос в таких условиях?

– Я думала, мы с тобой будем растить нашего ребенка, – тупо говорю я. – Вместе.

Ной изумленно на меня смотрит.

– Ну да, конечно. Как будто это вообще было возможно.

– Ты вообще не думал о ребенке, да? – ору я. – Ты думал только о себе!

– Я не хотел и до сих пор не хочу детей! И неоднократно тебе об этом говорил! – кричит Ной в ответ.

– Я думала, Лорен хотела завести детей.

– Хотела, – он устало трет глаза ладонью. – Я ей никогда не рассказывал про вазэктомию. Она думала, что проблемы с фертильностью у нее, но это не так. Дело всегда было только во мне. Я просто позволял Лорен думать, что это ее вина.

– Поэтому она от тебя ушла, да? – резко спрашиваю я. – Она наконец узнала, что ты ее обманывал?

– Нет, – Ной смотрит на меня в упор. – Тебе пора его простить.

– Джонатана? – выкрикиваю я. – Даже не смей нести эту чушь про прощение.

Я бросаюсь на Ноя, и он стремительно встает с места с перекошенным от злости лицом. Затем хватает меня за руки, стискивая мои запястья мертвой хваткой.

– Это не он столкнул тебя с лестницы, – констатирует он, а я чувствую, что не могу двинуться. Частично потому, что мои руки прижаты к бокам, а частично потому, что шок обездвиживает меня, заставляет словно врасти в пол.