– Это был я. Не Джонатан, – лаконично признается Ной.

Воздух застревает у меня в горле. Я сижу абсолютно неподвижно, обессиленная его словами.

– О чем ты говоришь? – недоумеваю я, отчасти уже даже начиная сомневаться, не сошла ли я с ума. – Той ночью я тебя даже не видела.

– Я знаю, – спокойно говорит Ной. – Иначе бы я здесь не стоял. Когда Джонатан ушел из дома в первый раз, ты скатилась в полнейшую истерику. Ты выскочила на улицу, орала на него, приехала полиция. А потом ты позвала его назад.

– Но я же чувствовала, как он схватил меня…

– Нет, ты просто так подумала. Решила, что он вернулся и толкнул тебя вниз. И это абсолютно логично: он ведь только что со скандалом ушел, – говорит Ной и и прикусывает костяшки пальцев. – Но это я тебя толкнул. Ты тогда стояла, наклонившись, прямо перед дверью. Может, что-то убирала, может, протирала пол… Я не знаю, что на меня нашло, просто… Понимаешь, я даже не собирался этого делать. Но когда я увидел сначала его, а потом тебя, то… Просто скинул тебя вниз.

Я делаю хриплый булькающий вдох и кое-как выдавливаю:

– Но почему?

– Мы с Лорен поженились. Если бы она узнала, что я с тобой переспал, это ее бы просто уничтожило. Она бы ни за что не согласилась остаться со мной. А я был бы привязан к тебе и ребенку, да еще и Джонатан… Я знал, что рано или поздно все полетит в тартарары. Мне даже казалось, что я оказываю вам с ребенком услугу.

– Ты пытался меня убить?

Ной молча опускает голову. Я жду, когда он начнет все отрицать, когда он начнет оправдываться, но он все молчит и молчит.

Лицо Ноя всегда казалось мне чертовски привлекательным, но теперь оно вызывает у меня отвращение. Под маской человека, которого я любила, прячется чудовище. Самовлюбленное, эгоистичное и жестокое чудовище.

Все мое будущее сразу рассыпалось, словно карточный домик.

– Я даже не знаю, чего тогда хотел. Мне просто нужно было, чтобы все это кончилось.

– Ты должен это рассказать, – умоляюще говорю я. – Ты должен рассказать всем правду.

– Нет. Я не могу. Я никогда и никому не скажу этого снова. Я просто решил, что тебе стоит знать правду, – признает он и трет лицо, словно пытается изгладить меня из своей памяти. – До тебя дошло, Шарлотта? Мы никогда не могли быть вместе. Вся наша дружба была построена на лжи и полуправде. Настоящая мыльная опера. Я просто хочу, чтобы все снова стало нормальным, – заверяет он и ненадолго умолкает. – Но скажи мне вот что. Тест на беременность и сонограмма, которые ты мне показывала, – чьи они?

– Неважно. Моей подруги.

Я трясу головой. Не знаю, что я пытаюсь отрицать этим жестом, но сейчас это единственное, что я могу делать. Просто трясти головой.