Сейчас на этой самой вилле у подножия широкой лестницы, ведущей с верхних этажей к террасе и дальше в превосходный парк, лежит бездыханное тело женщины в одной ночной сорочке. Это служанка Ретцелей, сорокалетняя Тереза Гервин, ласкательно именуемая Резель, Резли…

На верхнем этаже три окна освещены, среднее из них открыто, и магнитофон или проигрыватель доносит в парк танцевальную музыку. Парк тонет во мгле. Под пышно цветущим рододендроновым кустом стоит женщина в пеньюаре и небрежно накинутом поверх него норковом палантине. Волосы ее накручены на бигуди, на босых ногах - грубые садовые сапоги. Это 64-летняя Гертруда Ретцель, «госпожа с виллы Ретцель», как ее называют в Брейеле, владелица двух сталелитейных заводов, на которых трудится большинство населения городка, попечительница состояния примерно в 50 миллионов марок, почетный консул Никарагуа. Словно окаменев, она долго не отводит испуганных глаз от распростертого на террасе тела, затем окидывает взглядом парк.

В тот самый миг, когда она отваживается наконец шагнуть вперед, к ней неожиданно устремляется из темноты узкий луч карманного фонарика. Лужайку почти бегом пересекает тоже наспех одетый мужчина. Это 65-летний Йозеф Рингендаль, живущий на соседнем участке директор заводов. Много лет он был доверенным лицом шефа, при котором занимал должность коммерческого директора. После смерти Ретцеля к нему перешли руководство предприятиями, а также все общественные и политические функции покойного.

Человек, в противоположность старому Ретцелю, богобоязненный (по его собственному заверению), Рингендаль начал свою деятельность с того, что от имени фирмы преподнес заново отстроенной католической церкви дорогостоящий главный алтарь. Этим он сберег ретцелев-ским заводам несколько сот тысяч в виде скидки на подоходный налог и попутно обеспечил семье церковное благословение.

Сейчас директор Рингендаль с непокрытой головой и в темно-красном шлафроке, из-под которого виднеются пижамные штаны, дрожащими руками сжимает фонарик и с усилием произносит:

- Господь всемогущий! Как это могло случиться? У нее ужасный вид. Она еще жива?

Однако Гертруда Ретцель не пускается в объяснения. Хриплым голосом она велит:

- Пойдем, помоги мне, ее надо отнести к ней в комнату.

Рингендаль в испуге роняет фонарик.

- Нам двоим это не под силу, Гертруда. - Он растерянно смотрит наверх. - Неужели там никого больше нет? Кристиан?…

Фрау консул нетерпеливо отвечает:

- В доме нет никого. Придется нам самим с этим справиться.

Рингендаль качает головой.

- А Кристиан за врачом поехал? Мы проснулись и услышали шум машины.