Благодаря рассказу Миранды Берд, которой мы обещали хранить ее прошлое в глубочайшей тайне, у нас добавилась еще одна улика: татуировка с орлом на лопатках у мужчины. По нашим данным, ни у Теда Тенненбаума, ни у Гордона такой татуировки не было. И у Коди Иллинойса тоже.

Костико, единственный человек, который мог привести нас к владельцу газового баллончика, со вчерашнего дня бесследно исчез. Его не было ни в клубе, ни дома. Тем не менее его машина стояла на месте, дверь была не заперта, а когда мы вошли, оказалось, что у него включен телевизор. Костико как будто куда-то спешно ушел. Или с ним что-то случилось.

В довершение всего нам пришлось защищать Майкла Берда, которого Браун обвинил в том, что он передал информацию о пьесе в “Нью-Йорк таймс”: утром там появилась статья, которую теперь все обсуждали и в которой о членах труппы и о достоинствах пьесы говорилось в самых нелестных выражениях.

Браун срочно созвал совещание у себя в кабинете. Когда мы приехали, там уже были Монтейн, майор Маккенна и Майкл.

– Может, вы объясните, что это за херня? – ревел Браун в физиономию бедняги Майкла, потрясая выпуском “Нью-Йорк таймс”.

– Вас так волнует критика, господин мэр? – вмешался я.

– Меня волнует, что в Большой театр может проникнуть кто угодно, капитан! – рявкнул он. – Слов нет, что такое! Вход в здание охраняют десятки копов, как этот тип сумел просочиться внутрь?

– Теперь за безопасность в городе отвечает Монтейн, – напомнила мэру Анна.

– Мои люди никого не пропустят, – возразил Монтейн.

– Не пропустят они, мать их за ногу! – разозлился Браун.

– Наверняка кто-то изнутри впустил журналиста, – заметил Монтейн. – Может, собрат по профессии? – предположил он, поворачиваясь к Майклу.

– Я здесь ни при чем! – оскорбился Майкл. – Я вообще не понимаю, что я делаю в этом кабинете. Вы что, воображаете, что я открою дверь парню из “Нью-Йорк таймс”? Стану с ним делиться эксклюзивом? Я обещал никому ничего не говорить до открытия фестиваля, и я держу слово! Если кто-то впустил этого мудака из “Нью-Йорк таймс”, значит, это сделал актер!

Майор Маккенна попытался всех утихомирить:

– Ну хватит, хватит кидаться друг на друга, этим делу не поможешь. Но надо принять меры, чтобы такое больше не повторилось. С сегодняшнего вечера Большой театр будет считаться полностью закрытой зоной. Все выходы будут перекрыты, на них поставим охрану. Завтра утром зал будет подвергнут тщательному обыску, с собаками, натасканными на взрывчатку. Завтра вечером на входе в здание зрителей следует обыскать и пропустить через металлодетектор. Всех, включая аккредитованных лиц и членов труппы. Распространите информацию: любые сумки, за исключением дамских сумочек, категорически запрещены. Можете быть спокойны, мистер Браун, завтра вечером в Большом театре ничего не случится.