Ладони немного влажные, как и лоб. Понимает, что она переменилась. По-настоящему, глубоко. Всего несколько месяцев назад она выглядела бы куда увереннее. Единственное ощущение, которое она испытывала бы в такой момент, это вкус победы.

Но столько всего произошло и за такое малое время…

Опершись ладонями о зеленоватый кафель, она закрывает глаза.

У меня получилось, великий день настал. У меня получилось, несмотря на препятствия, несмотря на все, с чем пришлось столкнуться. Несмотря на то, что Бертран заставил меня пережить.

Но я все расскажу Александру, и он тебя в порошок сотрет!

Дверь открывается, в проеме возникает силуэт Мартена. Импозантный.

Обоим стоило избегать общих туалетных комнат.

– Нервничаешь? – насмешливо интересуется заместитель директора.

Он разглядывает ее с вечным своим самодовольным видом.

Бедняга Филипп, ты не знаешь, что тебя ждет!

– Мне не с чего нервничать.

– Действительно, кости брошены, – подтверждает Мартен с многозначительной улыбкой.

Несколько нескончаемых секунд они смотрят друг на друга в отражении в зеркале. Потом Хлоя возвращается к себе в кабинет и нос к носу сталкивается с президентом.

– Пора, Хлоя.

– Идемте, – говорит она.

Он берет ее за руку, это непривычное прикосновение ее успокаивает. Они идут вместе в большой зал собраний, где уже ждет часть руководящего состава. Они словно движутся к алтарю по кафедральному собору.

Столы и стулья сдвинуты в глубину зала. Значит, собрание или, вернее, речь будут слушать стоя.

Появляется Мартен, пожимает кому-то руки. Его взгляд в молчаливой конфронтации снова падает на Хлою. Пардье встает у окна и требует тишины. Сотрудники располагаются полукругом лицом к нему. Соборная обедня может начинаться.

– Я решил уйти в отставку через две недели.

Новость никого не удивляет. Все последнее время заключались пари, кто же унаследует трон.