– Это моя вина, – тихо говорит комиссар. – Я не должен был так ему об этом сообщать…

Вийяр вопросительно на него смотрит.

– Я позвонил ему вчера. И сказал, что Генеральная инспекция его отстранит. Что я ничего не смог сделать, чтобы прикрыть его. Он застрелился сразу после…

Капитан снова поворачивается к Александру. Хотя зрелище невыносимое.

– Вы убили его, – не церемонясь, бросает он. – Работа была всем, что ему оставалось.

– А что я мог сделать? – защищается дивизионный.

Вийяр не отвечает; он подходит к медэксперту, склонившемуся над Гомесом.

– Странно, что он надел глушитель, прежде чем покончить с собой, как по-вашему?

Коп в нем берет верх. Медик пожимает плечами.

– Может, не хотел, чтобы соседи сбежались. Чтобы его не нашли слишком быстро и не отвезли в больницу…

– Ты сейчас глупость сморозил, – нервно замечает капитан. – Когда кто-то пускает себе пулю в голову, какая важность, найдут его через тридцать секунд или через полгода? Он так и так мертв.

– Ты не хуже моего знаешь, что от пули в голову необязательно умирают мгновенно. Кстати, он умер не сразу.

– С чего ты взял? – спрашивает Вийяр.

– Количество крови… Сердце еще билось какое-то время. По крайней мере час.

Маяр убегает в другой конец квартиры. Вот уже многие годы он не плакал.

* * *

Потолок белый. Нейтральный цвет, в котором есть что-то угнетающее. Особенно если смотреть на него несколько часов подряд.

Я вернусь. И прикончу тебя.

«Вальтер» у правой руки, левая на сердце, Хлоя лежит прямо на полу, на паркете.