— Этот, — постучал незнакомец в рамку.

Корелов торопливо вытер о брюки сразу вспотевшие руки.

— Всеволод Николаевич? — изумился он, нерешительно подаваясь вперед. — Всеволод Николаевич Чернявский?!

— Помнишь, Митя? Это хорошо. Однако же...

Приезжий приложил палец к губам, тревожно посмотрел на окно. Корелов подскочил, испуганно впился в его тяжелую руку:

— Да как же вы? Какими судьбами?

— Не всё сразу, — сказал Чернявский, освобождаясь от неловких объятий хозяина. — Проголодался я, да и устал с дороги...

— Да-да, — кивнул Корелов и отдернул тяжелую портьеру у противоположной стены. — Вставай, сынок!

В соседней комнате послышалось приглушенное мычание.

— Сын мой Николай, — виновато шепнул Корелов. И тут же пояснил: — Он немного того... помешанный... Грузчиком на станции работает. Пишет стихи... Трудно без бати — едва перебиваемся...

Николай, могучий детина, вышел тихо, шмыгнул носом и хмуро поздоровался с Чернявским.

— Ставь самовар, — приказал отец.

Чернявский окинул взглядом комнату.

— Нехорошо живешь, Дмитрий...

— А уж, — отмахнулся Корелов. Сел в глубокое кресло. — Вы что про меня знаете, что? А я ведь все испытал, через все прошел. Поглядите-ка, вот здесь отцов каретник когда-то был, а здесь, в этой комнате, выезд стоял. Сами знаете, какие приемы умел закатывать отец. А теперь ни каретника, ни выезда, ни отца... Сидел я, Всеволод Николаевич. Облыжно обвинили. Работал, надрывался; половину срока зачли, выпустили...

Корелов криво усмехнулся, провел сухоньким кулачком по губам.

— Сидел, говоришь? — настороженно переспросил Чернявский.

— Сидел... Не-е, только того они не знают, — догадался Корелов. — О том, что в Кызыл-Арвате Фролова с женой взяли по батиному и вашему доносу — про то не знают... Ну, а вы, как вы? Я ведь вас помню, хорошо помню...

Чернявский стряхнул пепел с сигареты.

— Ты еще мальцом тогда был, Митя, когда я уехал в Петербург, — как раз в канун войны. В семнадцатом попал к генералу Корнилову под командование Крылова. Жену и сына к тому времени отправили в Бухару, к ее сестре — ты не знал ее: она гувернанткой служила при дворе эмира... Вот так. А в сентябре двинули на Петроград. Крепко нас тогда потрепали...