Предположим, что Персей превратил морское чудовище в скалу как раз тогда, когда оно было на полпути к тому, чтобы сделаться окаменелостью естественным порядком. Предположим, что святой Георгий прибыл на место готовящегося жертвоприношения принцессы в тот миг, когда она-то была еще вполне жива, а вот дракон уже едва жив. Предположим, что он ворвался (довольно бесцеремонно, следует признать) в пещеру дракона, находящегося, так сказать, на смертном одре, – и оборвал его существование копьем как раз в те самые минуты, как некий д-р Акон уже завершал этот процесс при помощи более современных медицинских методов. Короче говоря, вправе ли мы допустить, что герои-драконоборцы, возможно, воздержались бы от боевых действий, если бы им пришло в голову всего лишь измерить пульс или температуру распростертого перед ними врага человечества? Дракона традиционно изображают с широко разверстой пастью, в которой виднеется полыхающий жаром раздвоенный язык. Но, может быть, он высовывает язык исключительно в надежде на врачебный осмотр?

Весьма вероятно, что чудовища, знакомые нам по героическим поэмам и легендам, действительно были очень плохи: не только в смысле морали, но и в том смысле, как можно сказать о человеке: «Увы, он совсем плох…». Если так, то это объяснение подходит и для зеленокровной рыбы. Возможно, это не новый вид, а наоборот, весьма старый и при этом больной. Возможно, зеленокровная рыба страдала если не буквально от анемии, то от какой-то особой формы chloræmia pisciana[125] – или как уж там назовут эту болезнь ученые, когда откроют ее. Считаю маловероятным, что рыба эта позеленела просто от морской болезни. Хотя, должен сказать, иные из теоретиков биологии и на суше ведут себя так, словно их сильно укачало.

Этот новый взгляд может найти подтверждение и при внимательном анализе сюжетов легенд. Например, логово чудовища или великана чаще всего описывается как «окруженное великим множеством костей, что принадлежали тысячам жертв, съеденных им ранее». Представим себе, как сообразительный герой при взгляде на это поле костей проводит несложные подсчеты – и быстро вычисляет, что монстр, после недавнего пиршества настигнутый тяжким несварением желудка, сейчас должен быть едва жив. В анналах специального отдела монстрологии, специализирующегося на работе с великанами, хранится описание истории знаменитого Джека Победителя Великанов и того «поспешного пудинга», который великан с великим трудом одолел как раз перед тем, как быть побежденным Джеком. Уж не знаю, что там считалось «поспешным пудингом», но великан явно ел очень торопливо, а такая манера питания не могла пойти на пользу его расе. Диккенс, имевший возможность хорошо познакомиться с несколькими великанами во время гастрольных турне, поведал нам об их исключительно слабом здоровье и деликатной конституции.