Хейхе мычал, выпрямив спину. Кажется, первый болевой шок прошел.

— Вот этот, — сказал Фредрик, крепче сжав глотку Хейхе. — Он был орудием в руках Рибе. Безоговорочно выполнял его приказы. И все же убил своего хозяина.

Бюлль расхохотался.

— Мы все выполняли приказы Симона Рибе. До тех пор, пока не перестали ему повиноваться. Название же говорящее: мы — «Организация», а не самодержавие.

— «Организация», — сказал Фредрик. — Кто вы?

И снова короткий хохот.

— Мы те, кто заботится о том, чтобы ты жил в мирной стране. Те, кто не дает террористам взорвать твое рабочее место. Мы охраняем демократию и все, что ты любишь. Мы вмешиваемся, когда наши западные ценности встречаются с реальностью. Когда нужно играть во вражескую игру. Мы те, кто действует, пока политики только болтают. Мы — твой иммунитет. Маленькие незаметные рабочие, которые позволяют тебе жить, веря в то, что человек — это добро. — Бюлль сложил руки на животе и довольно посмотрел на полицейского. — Думаешь, я в тебе разочаровался? Разочаровался, что ты не стал стрелять после всей проведенной нами работы, чтобы загнать тебя на эту башню?

— Я об этом и не думал.

Бюлль потряс плечами.

— Я горжусь. Горжусь тобой, за то, что ты показал свою человечность. Ты — думающее существо, у тебя есть мораль. И поэтому тебя стоит сохранить. — Он улыбнулся. — Ты — один из нас. Ты просто не знал об этом.

Грохот двери, и скрип колесиков об пол. Кафа катила инвалидную коляску, в которой сидел Номан. Его изуродованное лицо поддерживал подплечник, и он, прищурившись, смотрел своим полуоткрытым глазом. Кафа резко остановилась, увидев их. Изувеченного великана, стоявшего на коленях перед Фредриком, шприц в руке Фредрика и качающегося самодовольного старика.

— О боги. Что, ради всего святого, тут происходит?

— Мы тут просто болтаем, — с легкостью ответил Бюлль. — О том, что стоит сохранить. Правда, Рубен?

Не ответив, статс-секретарь занял место у стены.

— Сохранить, — фыркнул Фредрик. — С помощью разработки оружия массового поражения. Нарушения международных законов и соглашений. Проводя тайные операции, угрожая людям, чтобы они молчали и лишая жизни тех, кто отказывается повиноваться. — Он сплюнул на пол. — Ты просто слеп, если считаешь, что у нас есть что-то общее.

Бюлля, кажется, эти обвинения никак не задели.

— Ты напоминаешь мне твоего оцта. Хороший глава лаборатории. Исполнительный идеолог. Но когда кончилась холодная война, он ждал приказа сворачивать деятельность. Он не мог поднять взгляд. Не понимал, что маятник повернулся. Сегодня мир, а завтра война. Кража тех документов была серьезным преступлением. Если бы он этого не сделал бы, твой сын остался бы в живых.