Она побежала за девочкой, а потом – мрак. Провал.

У Хольгерсена зазвонил телефон. Энджи смотрела в окно, где крошечные снежинки танцевали на фоне серого неба. Необычная зима, подумалось ей.

– Да, очнулась, – говорил в трубку Хольгерсен. – Хорошо. – Он подал ей телефон: – Веддер хочет с тобой поговорить.

– Служебное расследование?

Хольгерсен кивнул.

– Он, то есть управление прислало тебя следить за мной и доложить им, когда я приду в себя?

– Паллорино, да ты что!..

– Не лги мне, Хольгерсен.

Он провел длинными пальцами по тускло-каштановым волосам.

– Ладно. Они все равно выделили пост в твою палату. Собирались прислать дежурить патрульного, но я вызвался сам… Бери уже чертов телефон!

Она прижала мобильный к уху, вздрогнув от холода экрана.

Веддер задал полагающиеся вопросы о ее самочувствии, произнес то, что полагается произносить в подобных случаях, а между делом сообщил, что он будет курировать совместную работу отдела независимых расследований и управления столичной полиции по этому происшествию и что Энджи нужно будет поговорить со следователями, как только она немного оправится.

– Поняла, сэр, – спокойно сказала она. – Я буду в управлении завтра. Да, я уверена, завтра я уже выйду на работу.

Нажав отбой, она вернула мобильный Хольгерсену.

Второй серьезный инцидент за полгода. И главное, она совершенно не помнит, как стреляла. Да, она по уши в дерьме.

– Любой из нас поступил бы так же, – сказал Хольгерсен, забирая телефон. – Расстрелял бы его к чертям собачьим.

– Значит, я его нарочно убила?!

Он выдержал ее взгляд.

– Блин… – прошептала она, отводя с лица волосы и глядя в сторону.

– По крайней мере, Мэддокс и Джинни живы.