– Это так ты называешь свою собственную дочь, ты, грязная свинья?

– Это не я шныряю здесь по ночам, – ответил тот, обнажая беззубый рот.

От него отвратительно пахло. Микаэль обошел Харальда и, не оборачиваясь, двинулся дальше.

Он застал Хенрика Вангера в кабинете.

– Я только что встретил вашего брата. – Микаэль был очень раздражен.

– Харальда? Вот как! Значит, он все-таки посмел высунуться. Он вылезает из своего логова один или пару раз в году.

– Он возник, когда я звонил в дверь Сесилии. И сказал дословно: «Твоей шлюхи нет дома». Конец цитаты.

– Это так типично для Харальда, – спокойно ответил Хенрик.

– Он назвал собственную дочь шлюхой.

– Он называет ее так уже много лет. Поэтому они и не общаются.

– Но почему?

– Сесилия потеряла невинность, когда ей был двадцать один год. Это произошло здесь, в Хедестаде, после романа, который у нее приключился летом, через год после исчезновения Харриет.

– Ну и что же?

– Парня, в которого она влюбилась, звали Петер Самуэльссон; он работал младшим экономистом на нашем предприятии. Вполне дельный, кстати, парень. Сейчас он служит в компании «АВВ». Будь она моей дочерью, я был бы рад заполучить такого парня в качестве зятя. Но у него имелся некий минус.

– Неужели это то, о чем я подумал?

– Харальд измерил его череп, или проверил его родословную, или что-то в этом плане – и обнаружил, что он на четверть еврей.

– Господи, помилуй…

– С тех самых пор он и называет ее шлюхой.

– Он знал, что мы с Сесилией…

– Об этом, скорее всего, знает все селение, кроме разве что Изабеллы, поскольку никто, находясь в своем уме, не станет ей ничего сообщать, а у нее, слава богу, есть одно положительное свойство – она засыпает около восьми вечера. Что же до Харальда, то он наверняка следит за каждым твоим шагом.