– Микаэль, вы знаете не хуже меня, что вся эта история с Харриет для Хенрика была своего рода хобби.

– Не согласен.

– Что вы имеете в виду?

– Я обнаружил новые факты и обстоятельства, – сказал Микаэль. – Вчера я проинформировал об этом Хенрика. Боюсь, что это могло спровоцировать инфаркт.

Дирк Фруде изумленно посмотрел на Микаэля:

– Вы шутите.

Тот покачал головой.

– За последние дни я раскопал больше данных об исчезновении Харриет, чем все официальное расследование за последние тридцать лет. Но сейчас я понимаю: моя проблема заключается в том, что мы не обговорили, перед кем я должен отчитываться в отсутствие Хенрика.

– Ну, если вас устроит моя кандидатура…

– Вполне. Ведь мне нельзя останавливаться на достигнутом. У вас есть немного времени?

Микаэль решил преподнести информацию о своих открытиях в наиболее доступной форме. Он продемонстрировал серию снимков с Йернвегсгатан и изложил свою концепцию. Затем объяснил, как его дочь раскрыла тайну телефонной книжки. А под конец упомянул про жестокое убийство Ребекки Якобссон в 1949 году.

Правда, Блумквист утаил то, что сумел разглядеть лицо Сесилии Вангер в окне комнаты Харриет. Он предпочитал сам поговорить с нею, прежде чем бросить на Сесилию тень подозрения.

Дирк Фруде выглядел озабоченным. Услышанное озадачило его.

– Вы полагаете, что убийство Ребекки имеет отношение к исчезновению Харриет?

– Не знаю. На первый взгляд, это выглядит невероятным. Но невозможно отмахнуться от факта: Харриет записала в телефонной книжке инициалы «РЯ», а также сослалась на закон о сожжении жертвы. Ребекку Якобссон сожгли. Связь с семьей Вангеров несомненна – убитая работала в концерне «Вангер».

– А как вы сами все это объясняете?

– Пока никак. Но я двинусь дальше. Вы теперь представляете интересы Хенрика, и вам придется принимать решения за него.

– Возможно, следует поставить в известность полицию?

– Нет. Во всяком случае, без разрешения Хенрика мы не будем этого делать. Дело об убийстве Ребекки закрыто за давностью лет, и полицейское расследование прекращено. Никого уже не интересует убийство, совершенное пятьдесят четыре года назад.

– Понимаю… Но вы-то что собираетесь делать?