– А сколько всего народу знает об этой истории?

– С семьдесят шестого и до начала девяностых всего примерно двадцать человек в правительстве, высшем военном руководстве и Службе безопасности.

– А после начала девяностых?

Бьёрк пожал плечами.

– Как только Советский Союз распался, Залаченко полностью потерял для нас интерес.

– А что было после того, как он попал в Швецию?

Бьёрк молчал так долго, что Микаэль заволновался.

– Ну, если честно… С Залаченко нам подфартило – все, кто был связан с этим делом, сделали на нем карьеру. Только не думайте, что мы занимались пустяками. Мы работали круглые сутки. Я был назначен его наставником в Швеции, и первые десять лет мы виделись если не каждый день, то по крайней мере пару раз в неделю. Это были самые важные годы, Зала был кладезем свежей информации. Но это также означало присматривать за ним.

– Что вы имеете в виду?

– Залаченко был, видно, в ладу с нечистой силой. Порой он излучал невероятное обаяние, но иногда можно было подумать, что он псих и параноик. Периодически у него случались запои, и он становился агрессивным. Не раз приходилось мне посреди ночи спешить на выручку и вытаскивать его из историй, в которые он влипал.

– К примеру?

– К примеру, он мог пойти в пивную, повздорить там с кем-нибудь и накостылять паре охранников, пытавшихся его успокоить. Невысокого роста, щуплый, он прошел потрясающую подготовку по рукопашному бою и, к сожалению, мог продемонстрировать свои навыки при неподходящих обстоятельствах. Однажды мне пришлось забирать его из полиции под расписку.

– Звучит, как будто он ненормальный. Ведь он тем самым рисковал привлечь к себе внимание. Не слишком-то это профессионально.

– Ну, такой уж он был. Все же в Швеции он не совершил никакого преступления, ни разу не был задержан или арестован. Мы оснастили его шведским паспортом, идентификационной карточкой и шведской фамилией. В пригороде Стокгольма ему предоставили квартиру. Служба безопасности оплачивала его жилье и выдавала зарплату, а он был обязан являться в ее распоряжение по первому требованию. Но мы не могли запретить ему ходить по пивным или заводить связи с женщинами. Только наводить за ним порядок. Это и было моей служебной обязанностью до 1985 года, когда меня перевели на другую работу, а Залаченко перешел к другому сотруднику.

– А какова роль Бьюрмана?

– Честно говоря, в этом деле он был просто балластом. Звезд с неба он не хватал и оказался, что называется, не тем человеком не в том месте. Бьюрман ведь совершенно случайно попал в историю с Залаченко. Он имел с ним дело лишь на первых порах и потом еще несколько раз, когда возникла надобность в соблюдении определенных юридических формальностей. Мой начальник решил проблему с Бьюрманом.