– Грубая ошибка. Зала ни в кого не стрелял.

– Откуда вы знаете?

– Зале сейчас шестьдесят пять лет, и он инвалид. У него ампутирована ступня, и ему трудно передвигаться. Бегать от квартиры на Уденплан в Эншеде и стрелять в кого-то – задача не для него. Чтобы кого-нибудь убить, ему понадобилось бы вызвать инвалидный транспорт.

Малин Эрикссон вежливо улыбнулась Соне Мудиг.

– Об этом вы должны спросить Микаэля.

– Хорошо.

– Я не могу обсуждать с вами его расследование.

– Но если человек по имени Зала – потенциально подозреваемый в убийстве…

– Об этом надо поговорить с Микаэлем, – повторила Малин. – Я могу помочь вам информацией, касающейся работы Дага Свенссона, но не могу ознакомить вас с материалами нашего расследования.

Сона Мудиг вздохнула.

– Я понимаю вашу позицию. А что вы могли бы рассказать мне о лицах из этого списка?

– Только то, что написал Даг Свенссон, но ничего – об источниках. Однако я могу приоткрыть вам, что Микаэль уже встречался примерно с дюжиной лиц из списка и отверг их. Вероятно, это вам поможет.

Соня Мудиг неуверенно кивнула. «Нет, это не поможет, – рассуждала она про себя. – Полиция все равно должна встретиться с каждым и формально допросить. Один судья, три адвоката, несколько политиков и журналистов… а также коллег-полицейских. Вот завертелась бы карусель! Надо было полиции заняться этим списком сразу после убийства».

Взгляд ее упал на одно имя в списке. Гуннар Бьёрк.

– Против этого имени нет адреса.

– Да.

– А почему?

– Он сотрудник Службы безопасности, и его адрес засекречен. Но сейчас он на больничном. Дагу Свенссону не удалось его найти.

– А вам удалось? – улыбнулась Мудиг.