– Я сопоставил все это как раз перед тем, как заболел. Она имела право на эту фамилию, так как ее мать, бабушка Лисбет, действительно была Саландер. Последующие события обнаружили, что Залаченко был неслыханный психопат. Он жутко пил и избивал Агнету. Как мне представляется, рукоприкладство происходило постоянно, пока росли дети. Насколько Лисбет себя помнила, Залаченко появлялся регулярно. Иногда он надолго пропадал, потом вдруг снова появлялся на Лундагатан. И каждый раз было одно и то же. Залаченко заявлялся за сексом и алкоголем, и все заканчивалось разного рода издевательствами над Агнетой Саландер. Лисбет приводила детали, которые показывают, что издевательства были не только физическими. Он был вооружен, озлоблен и демонстрировал склонность к садизму и психическому запугиванию. Насколько я могу судить об этом, с годами становилось все хуже и хуже. В восьмидесятые годы мать Лисбет жила в постоянном страхе.

– Детей он тоже бил?

– Нет. Дочки его совершенно не интересовали. Он их едва замечал. Мать обычно отправляла их в маленькую комнату, когда приходил Залаченко, и без разрешения они не должны были выходить. Раз-другой он давал тумака Лисбет или ее сестре, в основном когда они мешали или вертелись под ногами. Все его раздражение было обращено против матери.

– Кошмар какой. Бедная Лисбет…

Хольгер Пальмгрен кивнул.

– Все это Лисбет поведала мне примерно за месяц до того, как я пережил удар. Впервые тогда она говорила открыто о том, что произошло. А я как раз решил положить конец всем этим бредням насчет признания ее недееспособной и прочего. Лисбет не глупее нас с вами, и я стал готовиться к подаче заявления в гражданский суд о новом рассмотрении ее дела. А тут вдруг удар у меня… и когда я пришел в себя, то оказался здесь.

Он развел руками. В дверь постучала медсестра и подала кофе. Пальмгрен молчал, пока она не вышла, потом продолжил:

– Есть в этом деле неясные для меня моменты. Агнета Саландер десятки раз была вынуждена обращаться в больницу. Я читал ее медицинский журнал. Было абсолютно ясно, что она стала жертвой грубого физического насилия, и социальные службы должны были бы обратить на нее внимание. Но этого ни разу не произошло. Лисбет и Камилла находились под присмотром дежурных социальной службы в то время, когда их матери оказывали медицинскую помощь. Но как только ее выписывали и она возвращалась домой, все повторялось вновь. Единственным объяснением может быть только то, что вся система социального обеспечения была недееспособной, а Агнета оказалась столь запугана, что могла только и делать, что ждать своего мучителя. Затем что-то произошло. Лисбет называет это «Вся Та Жуть».