– Возможно, как сотрудничество с Большим Братом, как долг по отношению к ведущей нации свободных стран, откуда мне знать…

– Значит, он снабжал вас информацией?

– Он скорее следил за тем, чтобы мы могли снабжать себя сами. Поставлял нам сведения о ваших серверах и шифрах, и в нормальной ситуации это было бы не хуже всего остального дерьма, которым мы занимаемся. Мы ведь прослушиваем всё – от сплетен соседей до телефонных разговоров премьер-министра.

– А сейчас утечка пошла дальше?

– Сейчас просочилось – будто мы какая-то воронка. Я знаю, Габриэлла, что ты действовала не совсем по уставу, но с моральной точки зрения ты поступила правильно, я в этом уверена, и обязательно прослежу за тем, чтобы довести это до сведения твоих начальников. Ты понимала, что в вашей организации что-то прогнило, и поэтому не могла действовать внутри ее, но тебе все-таки не хотелось уклоняться от ответственности.

– И тем не менее получилось плохо…

– Иногда получается плохо, как тщательно ты все ни просчитываешь.

– Спасибо за добрые слова, Алона. Но я все равно никогда не прощу себе, если с Августом Бальдером что-нибудь случится.

– Габриэлла, с мальчиком все в порядке. Он сейчас едет на машине в засекреченном направлении, с юной фрёкен Саландер, на случай если кому-нибудь вздумается продолжить за ними погоню.

Габриэлла, казалось, не поняла.

– Что ты имеешь в виду?

– Что он невредим, душенька, и благодаря ему убийца его отца пойман и опознан.

– То есть ты хочешь сказать, что Август Бальдер жив?

– Именно это я и хочу сказать.

– Откуда ты знаешь?

– У меня есть источник… можно сказать, очень удачно стратегически расположенный.

– Алона…

– Да?

– Если то, что ты говоришь, правда, то ты вернула мне жизнь.

Закончив разговор, Габриэлла Гране позвонила Хелене Крафт и настояла на том, чтобы на их встрече присутствовал Мортен Нильсен. Начальница хоть и неохотно, но согласилась.