– К тому же парня доставили нам прямо к дверям, – продолжил он. – Уж куда роскошней! Он хорошо себя чувствует?
– Он в порядке, – удивительно монотонным голосом ответила стоявшая в дверях женщина и, не спрашивая разрешения, вошла в квартиру со своей большой сумкой и в перепачканных глиной сапогах.
– Конечно, заходите, – кисло произнес мужчина. – Не стесняйтесь.
– Я здесь для того, чтобы помочь тебе собрать вещи, Лассе, – проговорила женщина тем же ледяным голосом.
Однако реплика была настолько странной, что Ханна не усомнилась в том, что ослышалась, и Лассе явно тоже не понял. Он просто разинул рот с глупым выражением лица.
– Что ты говоришь? – переспросил он.
– Ты переезжаешь.
– Ты пытаешься шутить?
– Отнюдь. Ты должен сейчас же убраться из этого дома и никогда больше не приближаться к Августу. Ты видишь его в последний раз.
– Так ты действительно чокнутая!
– Напротив, я на удивление щедра. Я собиралась просто спустить тебя с лестницы и причинить тебе очень большой вред. Но сейчас у меня с собою сумка. Я решила позволить тебе упаковать немного рубашек и трусов.
– Что ты за уродина такая? – прошипел Лассе изумленно и вместе с тем яростно.
Он двинулся к женщине с угрожающим видом, и Ханна на секунду или две задумалась, не изобьет ли он ее тоже.
Однако что-то заставило его заколебаться. Возможно, глаза женщины или то простое обстоятельство, что она не отреагировала, как другие. Вместо того чтобы с испуганным видом отступить, она просто холодно улыбнулась, достала из внутреннего кармана несколько помятых листов бумаги и протянула их Лассе.
– Если вы с твоим дружком Рогером начнете скучать по Августу, то всегда сможете посмотреть на это и вспомнить, – сказала она.
Лассе явно был обескуражен ее действиями. Растерянно полистав бумаги, он весь скривился, и тогда Ханна не удержалась и тоже взглянула. Это были рисунки, и верхний изображал… Лассе, который с безумно злым видом размахивал кулаками…
Задним числом она едва ли смогла бы объяснить то, что произошло потом. Дело было не только в том, что Ханна поняла,