– Всякие слухи ходят, – слабо вымолвила Сесилие, и тут Изабелла заметила, что ее подруга плакала.

– Некоторые говорят, что Бенедикте убила Камиллу. А другие, что это сделал Паулус. Господи, а что, если это правда?

Изабелла погладила ее по голове в попытке успокоить. Она любила Сесилие. Она ей сразу понравилась. У всех девочек в садоводстве были свои истории, но у Сесилие… да, Изабелла даже думать не смела о том, через что прошла маленькая девочка перед тем, как наконец попасть сюда, и в точности как для Изабеллы, это оказалось первым местом, где она почувствовала себя в безопасности.

Но теперь все уже не так, больше никто не чувствует себя в безопасности, и Изабелла хорошо ее понимала. Она и сама это ощущала. Все эти журналисты. Полиция. Их идиллия разрушена.

– Конечно, это неправда, – улыбнулась Изабелла.

– Думаешь, нет? – промямлила Сесилие, посмотрев на нее своими наивными глазами.

Они были ровесницами, но иногда Изабелле казалось, что она почти как мама для Сесилие. У Сесилие все было нехорошо. Злые люди. Плохие люди. Изабелла слышала жуткие подробности, но даже думать о них не могла, стараясь концентрироваться на чем-то приятном вместо этого.

– Паулус никого не убивал, – решительно сказала Изабелла.

– И Бенедикте тоже?

– Нет, конечно.

– Ты уверена? Она же такая злобная!

Сесилие опять повернулась к ней.

– Да, она такая, но она глупая как пробка. У нее бы не получилось, даже если бы она захотела.

К собственной радости Изабелла увидела, что Сесилие слегка улыбнулась.

– Точно, точно, она и правда глупая как пробка, да?

– Ага, – улыбнулась Изабелла.

– Помнишь, когда мы ходили в Природно-исторический музей и она спросила, почему у них там нет обезьян?

Изабелла засмеялась.

– И почему все животные стоят неподвижно?

Сесилие по-настоящему заулыбалась.