Он подумал, а не достать ли его сейчас и посмотреть еще раз, но мама сказала, что он должен лежать тихо и не выходить, хотя часы в гостиной показывали всего лишь пять минут девятого.

Великий день.

Он написал это большими буквами прямо наверху страницы. Писать он научился самостоятельно, и очень этим гордился. Считать. Время. Буквы. Писать. Все сам, и это хорошо, ведь в школу он не ходил, прямо как Пеппи. Вначале он не понимал, что где написано. На пачке с хлопьями, на тюбике с зубной пастой, на боку пакета с молоком и в тех трех книгах, которые были у него в комнате, сначала это были просто завитушки, как какие-то маленькие рисунки в его голове, но однажды, когда мамы не было дома, они как будто начали совпадать. Он не совсем понял, как это случилось, но что-то было со словами, выходящими у мамы изо рта, и словами, которыми он отвечал ей, поначалу он думал, что они живут в воздухе, но вдруг он понял, что те же слова написаны на вещах вокруг.

Спокойной ночи.

Молоко.

Январь.

Мыло.

Вы можете выиграть.

Анника.

Томми.

Вы можете выиграть поездку в Диснейленд.

А потом он взял ручку, чтобы написать слова на листочке, и это открытие оказалось почти таким же невероятным, как и сейчас лежать в кровати в ожидании великого дня. Как слова изо рта и буквы повсюду можно перенести на бумагу всего одной маленькой ручкой.

Маленький мальчик встал с кровати, чтобы немного подвигаться, чтобы кровь немного потеплела, потому что одежда не помогала, как и тонкое одеяло, он весь замерз, а когда он выдыхал, изо рта у него шел пар, хотя он был в доме.

Папа построил дом, и про себя мальчик думал, что, хоть папа и хорошо строил дома, и им нужно было место, где спрятаться, когда мир уйдет под землю, все-таки мама в этом права. Что подвал слишком большой. Потому что сейчас в комнате слишком холодно, и не помогало даже то, что под одеялом он лежал в одежде, и на секунду он даже подумал, может, вернуться в гостиную, где была печка, но решил этого не делать. Что он выучил хорошо, так это то, как важно не злить маму.

Маленький мальчик подошел к своему шкафу и достал свитер. Свитер с узором «Мариус»[23]. Это его самая хорошая вещь, и его можно надевать только на дни рождения или когда ему разрешали выйти из дома, но он все-таки надел его, поверх остальной одежды, и лег обратно под одеяло. Еще раз бросил взгляд на календарь, 1999-й, плохой год, и почувствовал, что уже ждет не дождется, когда можно будет по-настоящему перевернуть страницу.

Январь 2000-го.

Новое тысячелетие.