– Я хочу помочь тебе, Виктор, – сказала она. – Я очень хочу увидеть, как ты выберешься из этого. Я…

– А ты действительно глупа, еврейская сука, – голос стал злым. – Ты что, не способна понять, что я не Виктор Косарек? Я не придуманный им аспект дьявола, я – большой любитель сворачивать детские шейки, похититель и растлитель женщин, убийца тысяч. Я – мистер Хоббс, которого называли Джеком Потрошителем, я – Питер Стамп, я – Жиль де Ре, я – Питер Нирс. Я – Кристман Герпентеинг[49]. Я – Ян Черное Сердце. И я – Кожаный Фартук. Все имена зла и боли – это я. Я вечен и бессмертен. – Виктор шагнул ближе, приблизился к ее лицу. – Но я знаю, кто ты, сука. Ты – фотце. И тебе пора приготовиться. То, что произойдет с тобой сейчас, будет очень, очень больно, но это ничто по сравнению с ужасами, которые ожидают тебя, как одну из моих спутниц, в бесконечном пространстве между жизнями.

– Подожди… – подняла руку Юдита. Пусть говорит, пусть. Если он потеряется в собственном бреду, может быть, она совладает с ним. – Я до сих пор не понимаю. А что случилось с Филипом Старостой? Что ты с ним сделал? Ты выставил его убийцей, и сейчас его ищет полиция. Это очень умный ход, мистер Хоббс. Очень умный ход. Ты убил его?

Виктор покачал головой, словно разочаровавшись в Юдите.

– Ты действительно глупа. Никакого Филипа Старосты не существует. Его никогда не было, он нужен был мне лишь для удобства, чтобы я мог выполнять свою работу. Он – одно из воспоминаний, которые я запечатлел в памяти Виктора Косарека. Косарек верит, что Староста существует, но это лишь способ отвлечь его от сомнений в себе. Филип Староста – это на самом деле тень Виктора, его альтер эго, но к тому времени, когда полиция поймет это, ты уже умрешь.

Виктор вытащил из кожаного пенала на столе наполненный шприц и подступил к ней ближе.

Юдита отшатнулась, но он схватил ее за запястье и резко притянул к себе. Она что было сил пнула его каблуком по ноге, но мистер Хоббс, казалось, действительно существовал независимо от телесной оболочки.

Сопротивляясь, она толкнула его вперед, и они вдвоем рухнули на маленький стол. Юдита протянула руку, чтобы найти точку опоры и нащупала стеклянную пепельницу. Собрав воедино все силы, которые в ней оставались, она ударила Виктора в висок. Его хватка ослабла, и Юдита, яростно крича, начала бить его по голове пепельницей, обрушивая удар за ударом, пока его лицо не стало багровым от крови. На мгновение, не более чем на секунду, она увидела замешательство и боль в его глазах. Она увидела Виктора, а не Хоббса.