Разум в смятении: я пока не уверен, можно ли тебе доверять, – но тело берет свое. Ты ждешь, лаская себя, пока я вожусь с замком. И наконец я вхожу – в твое пространство, в тебя. Ты не пытаешься сбежать, ты стремишься ко мне. Я обхватываю ладонями твою шею и дарю поцелуй. Я могу убить тебя, и ты это знаешь, однако тебя трясет от возбуждения. И ты такая сладкая на вкус, и мы можем продолжать бесконечно. Ты растворяешься во мне, а я изгоняю из тебя дьявола, ставлю восклицательный знак. И ты кончаешь по-настоящему, без обмана, ты бьешься и говоришь на непонятных языках. Бесы выходят из тебя, а я вхожу. Ты моя. И я твой. Выгибаешь спину – ого! Я показал тебе место более желанное, чем Верхний Вест-Сайд, более блаженное, чем Багамы, более благодатное, чем бежевый кабинет Ники. Я унес тебя во Францию, к Священному Граалю, к звездам. Ты наконец затихаешь, и радость разливается по всему твоему телу. Ты – цветок кувшинки, вбирающий солнце и тянущийся корнем к дну озера, в темноту, ко мне.

Дверь клетки широко открыта, я наполовину раздет. Вскочи ты сейчас и рвани вверх по лестнице, я бы тебя не поймал. Дверь в подвал не заперта, входная дверь закрыта, но ты работала в магазине и знаешь, как ее отпереть. Если б ты хотела, то могла бы выскочить голышом на улицу, крича о помощи. И тебе бы помогли, а меня бросили бы в клетку. Но ты не бежишь, а жмешься ко мне. И твое тело не может врать – оно все покрыто мурашками. Облизываешь губы, смотришь на меня и шепчешь:

– Ого!

49

49

Через какое-то время я прекращаю притворяться, что сплю, и открыто любуюсь тобой спящей. Мы создали новый мир. Целую тебя и потягиваюсь. Мне надо принять душ. Я выхожу из клетки и не запираю ее – в новом мире в этом нет нужды. Забираю оба экземпляра «Кода да Винчи» с собой, как ребенок, который ни на секунду не в силах расстаться с новой игрушкой. Поднимаюсь по лестнице и поверить не могу, что наверху все осталось по-прежнему: книги, касса, табличка «Закрыто», туалет. Буря нашей страсти не оставила следов.

Щелкаю выключателем, и крохотную комнатку заполняют галогеновый свет и оглушительный шум вентилятора. Обещаю, Бек, завтра же заменю вентилятор. От него слишком много треска, да и толку, похоже, никакого. Боле того, он опасен, потому что нельзя включить свет, не включив его, а когда он включается, то за его шумом уже ничего не слышно. Ты права, Бек. Это опасно.

Нажимаю кнопку смыва, включаю воду и рассматриваю себя в зеркале. Выгляжу я отлично. Может, мне все-таки стоит завести профиль на «Фейсбуке», чтобы ты могла добавить меня в друзья. Надо сделать это раньше, прежде чем ты начнешь клянчить. Добавляю еще один пункт в список дел. Подставляю ладони под воду. Нет, все-таки соцсети не для меня. Я читал, что у современной молодежи набирает популярность игра «в правду» – настолько они все лживые. Суть в том, что ты заходишь к кому-нибудь на стену (чертово совпадение – нарочно не придумаешь) и пишешь там «Правда в том, что…», а дальше добавляешь какой-нибудь неизвестный правдивый факт о себе. По-моему, это очень грустно. Ты и твои друзья настолько заврались и отвыкли от правды, что ее приходится подавать очень дозированно и таким гротескным образам.