– И что же нам теперь с тобой делать?

Правильный ответ: ты должна молить о прощении и говорить, что жутко испугалась, проснувшись одна, и подумала, что я бросил тебя – так же, как твой отец и остальные мужчины в твоей жизни. Я пообещаю никогда не оставлять тебя, ты начнешь осыпать поцелуями мои руки и в конце, так и быть, получишь прощение, и я разрешу тебе направить мои руки туда, к мягкому магниту. Я пошел ради тебя на убийство. Я тебя заслужил.

Но ты молчишь, и я не вижу твоего лица. Спрашиваю снова:

– Что дальше, Бек?

Правильный ответ: любовь.

Ты отвечаешь каким-то чужим безжизненным голосом:

– Я исчезну.

– Нет.

Нет!

– Послушай, Джо, – начинаешь ты, упираясь в меня ладонями без всякой страсти. – Мне плевать, что ты сделал с Бенджи и Пич. Давай скажем так: у него действительно были проблемы с наркотиками, а у нее – с головой.

– Она была обманщицей, Бек.

– Знаю. Меня просто забавляла ее любовь.

– И что же ты хочешь теперь?

Правильный ответ: меня.

Вздыхаешь и говоришь, что не хочешь быть писателем, а мечтаешь уехать в Лос-Анджелес и стать актрисой.

– Может быть, если не получится найти там работу, буду пописывать что-нибудь для себя, – добавляешь ты.

Это ужас. Я не ослабляю хватку. А ты начинаешь рассказывать, какая ты ленивая и как права Блайт:

– Больше половины моих историй – не более чем дневниковые записи. Я просто меняю имена и выдаю их за литературу. Вот насколько все плохо.

Я не ослабляю хватку. Пока ни одного правильного ответа.

– Я не нужна тебе, Джо, – говоришь ты и рассматриваешь свои ноги, которые Пич самозабвенно ласкала в Литтл-Комптоне. – Ты думаешь, что я необыкновенная и возвышенная? Черта с два! Ники был прав: я сука. Я ведь даже не любила его, просто хотела, чтобы он ради меня бросил жену и детей. Да, Джо, такая я испорченная.