Ники не идиот. Он не станет хоронить тебя на своем участке, а отъедет в ближайший лес. Как еду сейчас я, через час после заката. У дороги висит огромный красно-белый знак «Свадьба Чета и Роуз». Она проходит сегодня в кемпинге на конце дороги. Но у меня нет выбора, и я сворачиваю в темноту, более безукоризненную, чем пляжи ЛК, и более непроглядную, чем твоя солипсическая душа. И здесь нет океана, который своим мерным гулом приглушил бы беззвездное дыхание вечности. Тихо жму на тормоза. Это Чет и Роуз выбрали неподходящее время, мать их, а не я.

Ночь так тиха, что, когда я глушу «Бьюик», становится слышна свадьба. Надеваю очки ночного видения, беру лопату и ныряю в ночь. Стараюсь не отвлекаться на шум. У Чета и Роуз первый танец, поет Эрик Клэптон, друзья и родные хлопают молодым. Интересно, какую песню выбрали бы мы. Я спрашиваю у тебя, но ты не отвечаешь. Ты мертва.

Никогда в жизни не был я так одинок. Здесь, к северу от Нью-Йорка, гораздо холоднее, чем в городе. Последняя строчка песни тонет в аплодисментах. Жизнь продолжается. Втыкаю лопату в землю и наклоняюсь, чтобы отдышаться. Смотрю на тебя, замотанную в ковер, неподвижную и молчаливую. Дыхание восстанавливается, а на свадьбе включают диско восьмидесятых. Какой была бы наша свадьба? Полагаю, мы праздновали бы на Нантакете, потому что там у тебя семья. Я пригласил бы Итана и Блайт. И еще мистера Муни; тот, конечно, отказался бы, но позволил бы переименовать магазин в нашу честь. Я уверен. Черт, да заткнутся ли они уже наконец?! Мне хочется выть, а нельзя: я могу напугать тебя. Хотя нет, не могу. Ты мертва.

Они продолжают веселиться. Снова крики и аплодисменты, и томный Стиви Уандер. Меня накрывает, я бросаю лопату и сам падаю на землю, не в силах больше противостоять этой чертовой музыке, этому адскому веселью. Я почти ощущаю вкус водки у себя на губах, я неприглашенный гость. Немного успокаивает лишь то, что у Чета и Роуз скорее всего есть веб-сайт. Значит, я смогу найти их и посмотреть им в лицо. От этого становится немного легче, и я продолжаю копать. А для молодых уже поет Нил Янг. Нам с тобой он никогда не споет. Ты мертва.

Я поднимаю твое тело и разматываю ковер. Ты все еще прекрасна, и я кладу голову тебе на грудь и рассказываю про свадьбу. Я, скорее всего, умру в одиночестве, под равнодушной луной. А ты… ты уже на небесах. Мне приходится собрать все свое мужество, чтобы опустить тебя в холодную могилу. Чет и Роуз окружены друзьями и родными, а я один, поднимаю твое крохотное тело и «покою его на злачных пажитях»[22]. Не знаю, слышишь ли ты меня с неба за веселым свадебным шумом, но я опускаюсь на колени и читаю псалом Давида. Я выучил его специально для тебя. Ты мертва.