– Нет, – ответил я, чувствуя, что попал в ловушку и она вот-вот захлопнется.

– Ровным счетом ничего. Судебная система округа Колумбия никогда не сталкивалась с Китом Блумом. В тот период, когда вы работали в команде сенатора Франклина, человек с таким именем не упоминался ни в заявлениях, ни в приговорах – вообще нигде. Зная, что дело официально не было закрыто, поскольку вы сказали судье Байерсу, что мистер Блум уже не считался несовершеннолетним, мой помощник предпринял еще одну попытку и обратился в Федеральную прокуратуру по округу Колумбия. Но и там сведений о Ките Блуме не оказалось.

– Вот как? – сказал я, как будто удивленный его словами.

Все это время моя рука лежала на столе. Когда я ее убрал, на поверхности остался влажный отпечаток в виде моей ладони.

– В итоге я решил позвонить вам. У вас есть номер телефона или адрес электронной почты мистера Блума?

– Э-э-э… нет. Мы… мы с ним больше не общаемся. Кажется, я говорил об этом судье Байерсу.

– Я понимаю. Но вы наверняка можете сообщить о нем дополнительные сведения. К примеру, в какое время он поступил в колледж? Или, может быть, название школы, в которой он работает тренером? Имена кого-то из родственников, которые знают, где его можно найти? Уверяю вас, что эти сведения не станут достоянием широкой публики. Я не ищу повода привлечь к себе внимание телевизионщиков. Мне лишь хочется убедиться, что мистер Блум существует на самом деле, и проверить факты его биографии, о которых шла речь в вашем разговоре с судьей Байерсом.

Я сидел, сжимая телефонную трубку, и лихорадочно пытался придумать что-нибудь, что не принесло бы мне еще больших неприятностей. Но не мог. Любую ложь, которая сейчас придет мне в голову, можно будет без труда опровергнуть. Кизи с его хваткой всерьез занялся этим делом. К тому же в голове царила пустота, не позволявшая придумать что-нибудь стоящее.

– Вы молчите, поскольку Кита Блума не существует, не так ли? – спросил Кизи.

Я ничего не ответил. Если сказать ему правду, меня наверняка отстранят от дела Пальграффа и уже сегодня отдадут его другому судье. Таким образом, передо мной стоял выбор между дочерью и работой, хотя в действительности назвать это выбором было нельзя.

Повисла пауза, которую я не мог заполнить. В сложившейся ситуации слова лишь усугубят мое положение.

– Судья Сэмпсон, насколько я понимаю, у меня есть два варианта, – в конце концов сказал он, – либо вы пишете заявление об отставке и спокойно уходите, либо я инициирую в отношении вас процедуру принудительного отстранения от должности.