Но сейчас было кое-что еще.

– Орудие преступления?… Убийство Герберта Трифта? – сказал я. – Ребята, вы что, в самом деле думаете, что я убил Герберта Трифта?

– Понимаете, он был один из нас, – ответил Карри. – В отставке, конечно, но тем не менее. У него в департаменте осталось много друзей, которые сейчас очень расстроены.

– Ну а я-то здесь при чем? Вы совершаете страшную ошибку.

– Неужели? – возразил Карри. – Тогда скажите мне, судья Сэмпсон, вы были клиентом Герберта Трифта?

Я знал, что должен держать рот на замке. На скамье подсудимых регулярно сидели люди, которые попадали под арест, а потом и за решетку за свои собственные слова, когда пытались выпутаться. Все это было мне хорошо известно.

Но в тот момент мне просто хотелось, чтобы полицейские убрались восвояси. В результате я пополнил список идиотов, уверенных, что достаточно сказать что-нибудь в свое оправдание – и все будет хорошо.

– Да, он работал на меня.

– Вел частное расследование?

– Да.

Карри вытащил из нагрудного кармана небольшой блокнот.

– И в чем же оно заключалось?

– На то оно и частное, что никого это не касается, – ответил я.

– Ладно, когда в последний раз вы с ним виделись?

Я напряг память.

– Вероятно… в четверг. Да, в четверг две недели назад. Точнее, две недели и один день.

– Где?

– У него в офисе. Он назначил мне встречу. У него наверняка есть ежедневник, думаю, вы без труда можете проверить.

– Больше вы с ним не встречались?

– Нет, – ответил я, стараясь отогнать воспоминания о мертвом теле, от которых мне теперь не избавиться до конца жизни.