— Вниз! — прокричал охранник Эвану, когда яхта мягко ткнулась в берег.

— Я бы хотел лично поблагодарить капитана за приятное и безопасное путешествие.

— Очень забавно, — сказал человек из секретной службы, — но приберегите эти штучки для кино. Вы никого не увидите.

— Побьемся об заклад, Луиджи?

— Хотите получить пулю прямо на палубе? И Луиджи — не мое имя.

— Может, Реджинальд?

— Вниз!

Эван сошел по пирсу на пологий берег и стал подниматься вверх по каменистой тропинке. Сзади шагал мафиози. Они прошли мимо двух написанных от руки указателей: белые буквы, искусно выведенные на окрашенных в коричневый цвет деревянных дощечках. Работа была исполнена профессионально и со вкусом. На левом указателе надпись была на испанском, на правом — на английском.

PASSAJE A CHINA. PROPIEDAD PRIVADA. ALARMAS.

PASSAJE A CHINA.

PROPIEDAD PRIVADA.

ALARMAS.

ПРОХОД В КИТАЙ. ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. БЕРЕГИСЬ.

ПРОХОД В КИТАЙ.

ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ.

БЕРЕГИСЬ.

— Ступайте этой дорогой, — приказал человек из секретной службы. — Не оборачивайтесь! Не смотрите по сторонам!

Кендрик услыхал, как кто-то пробежал по доку, затем спокойный голос уверенно отдавал какие-то распоряжения. До него долетели отдельные слова, произнесенные на английском, но с испанским акцентом.

— О’кей! — продолжал мафиози. — Поднимайтесь по этой дороге до первого поворота направо… Не оглядывайтесь!

Эван повиновался, хотя подъем по крутому склону давался ему с трудом: длительное путешествие на яхте в связанном состоянии привело к тому, что ноги плохо его слушались. Шагая в полутьме, он пытался изучить окрестности, хотя расставленные вдоль дороги желтые лампы давали освещение еще более скудное, чем фонари в доке. Растительность вокруг была буйной, пышной и сочной; деревья достигали двадцати, а то и тридцати футов в высоту, стволы их были обвиты лианами, отбрасывающими побеги с одного дерева на другое, словно руки сплетались с руками и заключали тела в свои объятия. Заросли кустарника вдоль дороги были аккуратно подстрижены, образуя по обеим ее сторонам две изгороди одинаковой высоты. Дикую природу пытались загнать в строгие рамки порядка. Чем больше удалялись они от дока, чем круче становился подъем, тем резче ухудшалась видимость. Темнота сгущалась вокруг. И в этой темноте стали слышны новые звуки.