— Боже! — воскликнул Кендрик, хватая за руку Ахмета, неотрывно глядящего вниз, на пристань. — Взгляни!

— Куда?

— Я вижу! — вмешалась одетая в брюки Калехла. Волосы ее были упрятаны под головной убор, который обычно носили греческие рыбаки. — Боже мой, мне просто не верится! Ведь это он, не правда ли?

— Кто? — рассерженно допытывался султан.

— Хаменди! — ответил Эван, указывая на человека в белом шелковом костюме, окруженного людьми в военной форме и в длинных ниспадающих одеяниях. Они торжественно шествовали по пристани вслед за солдатами, прокладывающими для них дорогу.

— На нем тот же белый костюм, что и на фотографии в апартаментах Ванфландерен, — заметила Рашад.

— Я думаю, у него их дюжина, — сказал Кендрик. — Уверен, что он полагает, будто они придают его облику чистоту и божественность… Что-то он слишком поспешил оставить свою крепость в Альпах и отправиться сюда, а ведь отсюда до Эр-Рияда всего несколько часов лету.

— Ну почему же? — возразил Ахмет. — Он в безопасности. Саудовцы не посмеют связаться с этими безумцами, затевая пограничные драчки.

— Кроме того, — вмешалась Калехла, — с прибытием корабля Хаменди будет теперь стоить на много миллионов больше. Он самолично страхует свою беговую дорожку, и для этого стоит немного рискнуть.

— Я знаю, что он делает, — сказал Эван, обращаясь к Калехле, но глядя на молодого султана. — «Саудовцы не посмеют», — продолжал Кендрик, повторяя слова Ахмета. — Оманцы не посмеют…

— Разумнее всего было бы не лезть в это скопище фанатиков и предоставить им утонуть в своем же собственном болоте, — оправдываясь, ответил султан.

— Не в этом дело.

— А в чем же?

— Мы рассчитываем на то, что когда все эти люди, в особенности лидеры из долины Бекаа, обнаружат, что большинство из того, за что они заплатили, — просто куча хлама, Хаменди превратится в их глазах в вора, укравшего пятьдесят миллионов долларов. Он станет парией, арабом, который предал арабов из-за денег.

— Слово расправит крылья, как сокол по ветру, — так сказал бы мой народ еще лет двадцать тому назад, — согласился султан. — Насколько я знаю Бекаа, оттуда сразу же будут посланы группы боевиков, чтобы убить его, и не столько из-за денег, сколько потому, что он их одурачил.

— Это был бы оптимальный вариант, — сказал Кендрик. — Это то, на что мы надеемся, но у него миллионы по всему миру и тысячи мест, где можно спрятаться.

— Так что же, по-твоему, делать, Эван? — спросила Калехла.

— Может, нам удастся опередить ход событий и в любом случае обеспечить оптимум.

— Говори по-английски, а не по-латыни, — настойчиво потребовала агент из Каира.