Затем Шарп окинул пленницу взглядом – внимательно осмотрел ее волосы, грудь, ноги – и весь вдруг как-то сразу засуетился.

– Так, ну все, хватит разговоров. Пришло время сама знаешь для чего, – произнес он и взглядом показал на смятую постель. – А вот это, кстати, док-станция для айпода – «Боуз», как у тебя дома. Пятьдесят. Именно столько твоих выступлений я записал на свой профессиональный рекордер. Пришлось затянуть ремень потуже, чтобы раскошелиться на такую дорогую штучку! Мы будем включать твои записи, когда… ну… сама понимаешь, да? – Шарп вдруг покраснел и поспешно добавил: – Ты только не подумай! Записывать я записывал, но исключительно для себя… ну и вот теперь – для нас. Ни единая душа не знает о существовании этих записей: я ни с кем ими не делился, никому не продавал.

– Эдвин. Пожалуйста, не надо… Очень тебя прошу!

Он прислонился к кухонной раковине, уставился на волосы Кейли и произнес:

– А давай ты не будешь такой… неблагодарной! Вообще-то, я тебе одолжение сделал. Да еще какое! Для тебя ведь старался! Фредерик Блантон? Этот кусок дерьма крал твою музыку! Алиша? Рано или поздно она все равно попыталась бы отнять у тебя карьеру. А в чем провинилась Шери, спросишь ты? Да ладно! Тебе нужна мачеха получше. Явно не продавщица, приглянувшаяся Бишопу в магазине. Она недостойна быть рядом с тобой. Все они заслуживают смерти. А что касается Прескотта… Не будем обманываться на его счет: парень просто мечтал поиметь королеву, – сказал Эдвин и опять замер, вглядываясь в лицо Кейли и проверяя: трахались они все-таки с Бобби или нет?

Наконец он, похоже, вновь обрел над собой контроль, и девушка осмелилась спросить:

– Можно я хотя бы душ приму? Грязной я буду чувствовать себя скованно.

– Нет, нельзя.

– И ты еще будешь уверять меня, будто ты мистер Сегодня? Брехня! – огрызнулась Кейли. – Какая же это любовь, если ты не позволяешь мне даже в гребаный душ сходить?

Эдвин нахмурился:

– Ладно-ладно. Только тон смени. И впредь никогда больше со мной так не говори, поняла?

– Хорошо. Не буду.

– Так и быть, можешь принять душ. Но сразу предупреждаю: если планируешь побег, то эти мысли советую оставить. Все ключи у меня. А все окна зарешечены.

– Да, я это уже заметила. Я правда хочу освежиться.

Эдвин снял наручники.

Пленница потерла запястья и, ссутулившись, побрела по узкому коридору в душ.

– Кейли! Подожди!

«Никак он покраснел?» – обернувшись и увидев переминающегося с ноги на ногу Эдвина, с удивлением спросила себя Кейли.

– Та женщина из Сиэтла, с которой я жил. Тебе не стоит ревновать. Ничего серьезного между нами не было. Мы даже не спали вместе. Честно.