Министр его не слышит. Нюландер прощается и пятится к выходу, пока не появляется ощущение, что теперь можно развернуться. Он выходит на улицу и закрывает за собой дверь. У него еще двадцать минут до встречи с руководством, и все же, глотнув свежего воздуха, Нюландер сразу спешит к машине.
98
98
Хесс быстрым шагом идет по мокрым плитам в совершенно пустом дворике с колоннами. Ему слышен голос корреспондента, ведущего репортаж от виллы Хартунгов на Внешнем Эстербро, который дежурный при входе в управление смотрит по телевизору с плоским экраном. Хессу, однако, не до репортажей. Поднявшись в ротонду, он идет в сторону отдела и в одном из кабинетов видит, как народ открывает пивные банки, собираясь отпраздновать успешное окончание операции. Долгий день клонится к концу. Но для Хесса он еще не закончен.
– Нюландер у себя?
– У него совещание.
– Мне надо с ним поговорить. Это важно. Прямо сейчас!
Смилостивившаяся над ним секретарь исчезает за дверью зала для совещаний, а Хесс остается ждать в приемной. Обувь у него вся в грязи, одежда промокла насквозь. Руки дрожат, и Марк сам не знает, то ли от возбуждения, то ли от холода в лесу, где он находился последние пару часов, упорно игнорируя просьбы судмедэксперта не мешать тому работать. Но время он там провел не напрасно.
– У меня нет времени. Через минуту пресс-конференция.
На выходе из комнаты Нюландер прощается с парой шишек из руководства. Хесс по опыту знает, что в такой ситуации любой полицейский начальник предпочтет публично объявить об успешном окончании операции, чтобы освободиться от давления прессы. Но ему просто кровь из носу надо переговорить с Нюландером до начала пресс-конференции, и потому он на ходу объясняет шефу, что дело не закончено.
– Хесс, твоя упертость меня уже не удивляет.
– Во-первых, у нас нет доказательств того, что Бенедикте Сканс и Асгер Неергор знали погибших женщин. И дома у них мы ничего не нашли, что говорило бы об их знакомстве.
– А вот с этим я не совсем согласен.
– Во-вторых, у них отсутствовал мотив убивать их, а уж тем более отрезать у них руки и ступни. Они озлобились конкретно на Розу Хартунг, а вовсе не на всех женщин или всех матерей вообще. Теоретически Бенедикте Сканс благодаря связям в больнице могла получить доступ к историям болезни детей в травматологическом отделении, но если это они с Асгером писали заявления, почему же мы не обнаружили следов этого?
– Потому что мы еще не закончили расследование, Хесс.
– В-третьих, у Бенедикте Сканс и, скорее всего, у Асгера Неергора имеется алиби на момент убийства Йесси Квиум и Мартина Рикса в ночь с шестнадцатого на семнадцатое октября. Если подтвердится, что Неергор действительно находился в это время в фойе «Черного алмаза», то, получается, никто из них физически не мог оказаться на месте преступления в ту ночь, и тем самым их причастность к