И не исключено, ему что-то известно о взаимоотношениях Фогеля и Розы Хартунг. Может быть, так и обнаружится мотив, на который они не обратили должного внимания. Хессу снова приходится набрать номер Тули́н, которой он безуспешно пытался дозвониться уже дважды на пути из Копенгагена.

На встречке вспыхивает дальний свет приближающегося автомобиля, и Хесс вынужден сдать чуть вправо на обочину, чтобы пропустить «Скорую». Та едет без сирены и мигалки, и не понять, хорошо это или плохо. Позади нее следует полицейский автомобиль без опознавательных знаков, на заднем сиденье которого в темноте Марк замечает Нюландера, полностью погруженного в телефонный разговор по мобильному. Хесс едет дальше; мимо него небольшими группками движутся в сторону шоссе ребята из группы захвата, и при виде их напряженных суровых лиц Хессу чудится присутствие смерти где-то неподалеку. Подъехав к оцеплению, Марк уже понимает, что события развивались не так, как он надеялся.

Чуть дальше впереди на залитой резким светом прожекторов площадке размером десять на десять метров маячат несколько полицейских. В центре ее стоит пикап с логотипом фирмы «Хертц» на заднем откидном борту. Одна из дверей кабины открыта, как и раздвижная дверь грузового отсека; возле левого переднего колеса лежит тело, покрытое белой простыней. А метрах в десяти от него – еще одно.

Хесс вылезает из машины, не замечая ни дождя, ни ветра. Среди полицейских он видит лишь одно знакомое лицо и, хотя Янсен ему несимпатичен, обращается к нему:

– Где мальчик?

– А ты что здесь делаешь?

– Где он?

– С пацаном все о’кей. Похоже, не пострадал; его увезли на обследование.

У Хесса словно камень с души упал, но с другой-то стороны, он знает теперь, кто лежит на земле под белыми простынями, и это знание его отнюдь не радует.

– Ребята из группы захвата обнаружили его и вызволили из машины. Все прошло замечательно, так что нечего тебе здесь делать, Хесс.

– Да, но что же случилось?

– Да ни фига. Мы их в таком положении и застали.

Янсен приподнимает край простыни. У молодого человека, в котором Хесс узнает Асгера Неергора, открыты мертвые глаза, а тело исколото, словно подушечка для иголок.

– По предварительной версии, женщина лишилась рассудка. Отсюда примерно шесть километров до нашего оцепления, вот они и заехали сюда, чтобы затаиться, но подруга, видимо, сообразила, что им хана. И сначала укокошила солдатским ножом сожителя, а потом перерезала себе сонную артерию. Когда мы прибыли, они еще не остыли, так что все произошло не более пары часов назад. Только не думай, я не радуюсь; по мне, так лучше б они здесь лет тридцать валялись и гнили. За то, что с Риксом сотворили.