Если б не брат, Астрид уже давным-давно погибла бы от наркотиков, алкоголя и ненависти к самой себе. Он неустанно помещал ее в самые разные больницы и лечебницы, где применялись новейшие методы лечения. И раз за разом выслушивал врачей, разъяснявших характер ее душевных травм, а она все никак не могла уразуметь, что он воспринимал ее страдания как свои собственные. Астрид, конечно, вполне отдавала себе отчет в том, на что он способен, – ведь она своими глазами видела все произошедшее в тот давнишний день в усадьбе Эрумов. И все-таки, полностью поглощенная своей болью, она не замечала, как больно ему, а потом уже стало поздно.

С год назад он забрал ее из очередной лечебницы и проводил до машины. Они добрались до парома, а потом отправились дальше, в местечко к югу от Ростока, где он приобрел на ее имя дом дачного типа, где можно было жить круглогодично. Астрид ничего не понимала. Однако само место и волшебные осенние краски, особенно яркие в тот день, произвели на нее такое впечатление, что душа ее переполнилась чувством благодарности брату за его любовь к ней. И это чувство не покидало ее вплоть до того момента, когда он рассказал ей, с какой целью купил этот дом и как собирался его использовать.

Это произошло как-то вечером, когда он вернулся с маленькой девочкой, спавшей в багажнике его машины. Астрид ужасно перепугалась. Она узнала девочку, ведь весь последний месяц видела ее лицо на экране телевизора в комнате отдыха лечебницы. А тут еще брат с видом триумфатора поведал, чья это дочь… Астрид воспротивилась его намерениям, и гнев его оказался велик. Он заявил, что немедленно прикончит ребенка, если сестра откажется приглядывать за нею. Потом поместил девочку в специально приготовленную для нее кладовку и засим оставил Астрид, сообщив напоследок, что в доме установлена масса камер видеонаблюдения и он в состоянии отслеживать каждое их движение. Астрид и так боялась его, а тут страх ее сделался еще пуще, чем в тот день, когда она увидела его с топором в руке рядом с телом убитого полицейского.

В самом начале она по большому счету вообще избегала общения с девочкой и лишь дважды в день приносила в кладовку еду. Но слышать детский плач стало ей невыносимо, да и горькая участь ребенка напоминала ей собственное заточение. И вскоре Астрид разрешила ей выходить из кладовки и есть вместе с нею за столом на кухне. Или смотреть в гостиной молодежные сериалы на одном из немецких телеканалов. Ведь Астрид чувствовала, что обе они – пленницы под одной крышей, да и время тянулось не так медленно, когда они были вместе. Однажды, однако, девочка попыталась выбежать из дома, и Астрид пришлось встать у нее на пути и снова запереть ее в кладовке. Соседей поблизости не было, так что шум ее не волновал, но все-таки эпизод оставил у Астрид неприятные ощущения, и она поняла, что сочувствует девочке. И потому сразу после рождественских и новогодних праздников, отмечать которые сил у Астрид не оставалось никаких, она решила установить в доме строгий распорядок дня, чтобы проводить время более или менее разумным образом.