Ноа пожимает плечами:

– Просто понял, и все.

Не зная, что сказать, Грейс оставляет его небрежный жест без внимания. Она пересматривает тайны прошлого под новым углом, перебирая их точно карточки в картотеке. Девушка в темноте была не Ли, а Ширли. Ли солгала. О вечеринке. О мужчине в ванной. О природе своей беременности.

– Ли не стала бы просто так выдумывать всякие ужасы. Должна существовать причина.

– Какая же? Зачем понадобилось городить ложь? Уверять, будто стала жертвой насилия? – На последнем слове Ноа понижает голос и ловит взгляд Грейс. – Которого, кстати, никогда и не было.

– Откуда мне знать? – поморщившись, отвечает Грейс. – Как мне разобраться, что тут правда, а что нет?

– Но я же тебе рассказываю, как все было. Я ведь хороший парень. И отец твоего нерожденного ребенка. Это все правда.

Грейс отступает на несколько шагов, словно получила пощечину.

– Откуда такая уверенность, что та женщина в темноте не была Ли?

Ноа проходит к столу Грейс.

– Сам подумай, – продолжает она. – Ты тогда напился, а Ли и Ширли походили друг на друга как близнецы. Тебе не кажется, что ты мог их спутать? И тогда рассказ Ли – правда?

– Нет, не кажется. – Ноа открывает дневник и, ткнув в страницу, вручает его Грейс. – На, прочти.

Взяв дневник, она пробегает глазами заголовок – таким наклонным почерком с завитками писала Ли.

«После того случая, секса с парнем на вечеринке, все изменилось. Ширли впала в депрессию. Мою дерзкую, неугомонную подругу будто подменили незнакомкой».

Грейс просматривает еще несколько страниц и закрывает дневник.

– Видишь? Я говорю правду.

Она передергивает плечом – небрежный жест, который не выражает ее подлинных чувств.

– Ладно, пусть так. И все равно не понимаю, почему Ли сказала, что это она подверглась сексуальному насилию.

– Пожалуйста, без таких слов. Я никого не насиловал.

– Без разницы. – Грейс проводит пальцем по букве «Л». – Как это ни назови, а ты все равно переспал с пьяной женщиной и бросил ее.