– Грейс, это случилось восемь лет назад. К тому же, клянусь, все произошло по обоюдному согласию. – Ноа отводит взгляд, по его лицу пробегает тень. – Я только-только потерял брата. Был вне себя от горя. Бесспорно, бросить ее в ванной – ужасное решение… признаю. Но только этим в ту ночь я и провинился. Не навязывал себя ей. Делал только то, что она требовала, и, уж конечно, не бросал никого в луже рвоты. Наверное, Ширли вытошнило уже после моего ухода.

Грейс не хочет вникать во все те уловки, с помощью которых мужчины обычно пытаются выйти сухими из воды, в отговорки, призванные извратить события в их пользу. Конечно, от Ноа она видела только доброту, но как переступить через то, что произошло в ванной? Или то, что рассказала Ли? Настоящее – вот на чем стоит сосредоточиться. На том, как лучше себя вести с Ноа. Как строить дальнейшие отношения. Или не строить их вообще.

– И что теперь? – Ноа заговаривает первым, словно прочитал ее мысли.

– Не уверена. Мне хочется тебе верить, но…

– Слушай, я знаю, Ли была твоей лучшей подругой. Мне понятны твои чувства. Правда. Но ее рассказ – откровенная ложь, и не знаю, зачем она понадобилась. Ли не та, с кем я переспал. Готов поклясться чем хочешь. Мы с той девушкой потом даже не встречались.

Грейс бросает дневник на диван, рядом с сумкой Ноа, и складывает руки на животе. Взгляд Ноа опускается на будущего ребенка в ее утробе. Она одергивает халат, тщетно ища подходящий ответ. Наконец выплескивает досаду нервным вздохом и обхватывает себя. Наваливается усталость. Нет сил ни слушать, ни разговаривать о том, чего она не понимает.

Ноа улавливает ее состояние.

– Знаю, для тебя это тяжело. Сожалею, что тот случай тебя затронул, но он дело давнего прошлого и не имеет особого значения. Мы семья. Вот что по-настоящему важно. – Ноа вглядывается в ее лицо.

Так и не дождавшись ответа, он встает и забирает сумку и ключи.

– Я дам тебе время поразмыслить. В кухне коробка с пиццей. – На пути к двери Ноа приостанавливается. – Увидимся завтра после работы?

Грейс трет ногой в носке невидимое пятно на полу.

– Возможно.

Он, кивнув, проводит по ее щеке знакомыми пальцами, заправляет за ухо кудрявый локон.

– Я люблю тебя, Грейс. Больше всего на свете. Ты должна это знать.

Волоски на ее теле становятся дыбом. Она сердита. Ноа тянул с признанием, а теперь выбрал неудачный момент и украл у нее радость. Эти три слова навсегда окажутся связаны с той мерзкой историей из прошлого.

Ограничившись кивком, Грейс запирает за Ноа дверь и принимается наматывать круги по гостиной.