99

99

Одну судьбу за другой запускали через темное отверстие в здание на острове Кунгсхольмен. Легко одетые, несмотря на пронизывающий холод. Все со своей историей и своими переживаниями, которые в конечном итоге привели их сюда. Но у всех в глазах был одинаковый страх, независимо от того, откуда они прибыли и на каком языке думали. Страх того, что их ждет. Страх перед тем, чего они не знали, но о чем слишком много слышали.

Повсюду были руки охранников, которые могли связать и ударить, но сейчас больше давили и загоняли. Как скот, который загоняют на дойку. Их торопили. Взгляды охранников нервно блестели, когда они обводили глазами заднюю улицу, обычно такую спокойную, где никто не осмеливался высунуть нос в непогоду.

Крутая лестница вела их прямо вниз, в плотную темноту. Сзади слышалось, как открывается и регулируется металлическая дверь, как бряцают ключи и запирают замки. Наконец зажегся свет – ряд голых электрических лампочек на бетонном потолке. Длинный извилистый коридор с запертыми на висячие замки складами по обе стороны, забитыми отслужившей мебелью и упакованными воспоминаниями, с которыми никто и никогда не ознакомится. Затем еще одна железная дверь, серая, как стена, а за ней – несколько слоев тяжелых красных портьер.

Они попали внутрь. Конечно, их ждала новая темнота, но не такая всепроникающая. Их глаза привыкли к тусклому освещению и разглядели большое помещение. Стены и потолок выкрашены в черный цвет. Повсюду маленькие софиты, освещающие красные диванные группы, расставленные по кругу. В центре большого круга – возвышение, сцена, о которой все слышали.

Охранники провели их через помещение, мимо скрытой двери в черной стене, по светлому коридору со слепящими лампами дневного света на потолке и дверями по обеим сторонам. Большая выложенная кафелем ванная комната, с туалетными кабинками, зеркалами и рядом биде. Им приказали в последний раз справить нужду и тщательно вымыть все отверстия.

Аиша вела практически невозможную борьбу со временем, но успела убрать почти все. В нескольких приватных комнатах она только быстро пропылесосила, а в одной общей комнате лишь перевернула подушки и подобрала попавшиеся ей на глаза презервативы. Вернувшись в чулан, она только успела снять халат и достать из рюкзака косметичку и сменную одежду, как шумные голоса охранников стали раздаваться все громче.

Ей пришлось выйти из чулана, схватив одежду в охапку, и, обгоняя остальных, быстро пройти по коридору в ванную комнату, где она заперлась в самой дальней кабинке. У нее так сильно билось сердце, что было невозможно сосчитать удары.