Вот и жаркое поспело.
Вытащив блюдо из духовки и сняв фольгу, она оставила его выстаиваться. Выудила светлый волос из булькающего сыра, упрекая себя за невнимательность. Посмотрела на часы. 18:51. От мужа и сына ни слуху ни духу. Ее начало охватывать раздражение. И легкая тревога.
Стол накрыт. Можно подавать. Позвонила Брэду на сотовый. И сразу же автоответчик. Странно. Брэд никогда не выключает телефон.
Совершила круг по столовой, поправила приборы, разгладила салфетки. И уже начала было набирать номер Блумфилдов, когда послышался звук открывшейся двери.
— Мам! — крикнул сын с улицы. — Можешь сюда подойти? — В голосе сквозила озабоченность. И что-то еще… дрожь страха, от которой у нее пробежали мурашки вдоль хребта.
— Зайка! Все хорошо? — откликнулась она, списав свои страхи на банальные материнские тревоги. С ним все в порядке. Все в порядке. — Я на кухне. Ступай умойся перед ужином. Отец скоро придет.
— Кто-то что-то оставил на крыльце, — дрожащим голосом сообщил он. — Что-то в мешке. Мам, иди сюда.
Что-то в мешке? В последнее время она ничего не заказывала онлайн — и уж тем более такого, что доставляют в мешках.
— Это из химчистки?
— Нет, не такой мешок. Там… там что-то мокрое! — крикнул он. — Красное.
«Красное?!»
— Подожди, солнышко! Я иду!
Чувствуя, как колотится сердце в груди, она бросилась к сыну. Передняя дверь нараспашку. Опустившись на колено на верхней ступеньке, он развязывал большой коричневый холщовый мешок.
— Зайка, стой! — вскрикнула она. — Неизвестно, что…
И тут увидела то же, что и он — алое пятно. Даже не пятно, скорее, потек. Что-то впитывалось в ткань
— Детка, не надо…
Но он уже закончил развязывать мешок. У нее на глазах растянул завязки и открыл горловину.
Выражение лица сына при виде содержимого мешка впечаталось ей в память навечно, как каленым железом.
Глаза его широко — куда шире, чем кажется возможным, — распахнулись, губы задрожали, а рот оформился в трагическое «о». Сначала без единого звука. Но затем крик прорвался из глубин — жуткий, отчаянный вой, от которого у нее поджилки затряслись.