Сирена разорвала ночь и раскромсала тишину.

Женщина застыла, прижав ко рту руку.

Вопль сирены превратился в пронзительный двухтонный вой: громкий звук сменялся очень громким. Женщина медленно пятилась от сейфа, не отрывая руку ото рта.

Сирена завыла еще громче.

Она сверлила мне уши.

И все выла.

И выла.

В какой-то момент я не смог больше этого выносить. Я ворвался в кабинет, проскочил мимо женщины и набрал правильный код. Дверца сейфа отъехала, сирена замолчала.

Я повернулся к женщине лицом. Мы смотрели друг на друга словно в замедленной съемке и так долго, что это казалось мучительной вечностью. Каким-то образом наступившая тишина оглушала в два раза сильнее.

– Ты поразительно скучен, Марк, – сказала она, снова доставая бумажку и помахивая ею перед моим лицом. Я моргнул – на бумажке было написано: «День рождения любви всей моей жизни и мой».