Он прищурился, глядя на нее:

– Хорошо. Допустим, вы говорили искренне, и что дальше? Вы рассказали то, что были должны, и я вас выслушал. Ваш отец погиб. Я уважал его и сделал бы все от меня зависящее, чтобы его воскресить, если бы это было возможно. Но ведь вы от меня ждете не только сочувственных слов, да?

– Но… – Она удивилась. – Я подумала… Разве не ясно, что они хотят сделать? Вернее, я хочу сказать: не ясно, что они не хотят ничего делать? Раз мой отец убил мистера Эшби из-за меня и покончил с собой, то что же тут сделаешь? На том и поставят точку или уже поставили. Так что мне нужно сделать что-то самой, а я не знаю что, вот и решила прийти к вам, потому что отец сказал… – Она замолчала, прикрыла рот растопыренными пальцами. Это было ее первое быстрое, сильное движение. – О! – произнесла она сквозь пальцы и опустила руку. – Конечно. Прошу прощения. – Она открыла сумку, большую коричневую кожаную сумку, и что-то достала. – Я должна была это сделать раньше. Отец не тратил тех денег, которые получал от вас. Они все здесь, все ваши долларовые купюры. Он говорил, что когда-нибудь потратит их на что-то особенное, но не говорил на что. Но он сказал… – Она замолчала и прикусила губу.

– Не надо! – приказал Вулф.

– Знаю, – кивнула она. – Не буду. Я их не считала, но тут, наверное, почти пятьсот долларов. Вы ведь платили ему три раза в неделю три года подряд. – Она встала с места, положила деньги Вулфу на стол и снова села. – Для вас это, конечно, мелочь, это не пятьдесят тысяч, так что все равно я прошу вас работать бесплатно, но ради отца, а не ради меня. В конце концов, это будет означать, что три года вы бесплатно чистили туфли.

Вулф перевел глаза на меня. Согласен, это я впустил ее, но он глядел так, будто я убил и Эшби, и Пита, а в придачу еще и ее соблазнил. Я посмотрел на него в ответ, склонив набок голову, и он отвернулся.

– Мисс Вассос, вы просите меня доказать невиновность вашего отца и вашу невинность. Я правильно понял?

– Моя невинность не имеет значения. Я хочу сказать, речь не о том.

– Речь о невиновности вашего отца, так?

– Да. Так!

Вулф ткнул пальцем в пачку долларовых купюр, перевязанных резинками:

– Ваши деньги… Заберите. Это, как вы и сказали, все равно что бесплатно за такую работу. Если уж я решу донкихотствовать, чаевые мне не нужны. Я ничего не обещаю. Если бы нужно было дать ответ сейчас, я сказал бы «нет». Уже полночь, пора спать, и я устал. Скажу о своем решении утром. Ночевать вы будете здесь. У нас есть свободная комната, удобная и для вас вполне подходящая. – Он отодвинул кресло и встал.