ФРЭНСИС КОКС, секретарь в приемной. Эльма сказала, что лет той примерно тридцать, а значит, скорее всего, двадцать семь или двадцать восемь. Я и правда кое-что знаю о женщинах. Мисс Кокс я включаю в список, поскольку если она видела Пита, когда он входил в кабинет к Эшби, то могла видеть и кого-то еще, а это могло бы быть полезно.

ДЕННИС ЭШБИ, жертва. Год назад сказал Эльме, что ему тридцать восемь лет. Пришел в компанию давно – Эльма не знала, когда именно, – начинал складским делопроизводителем. Маленький, некрасивый. Когда я спросил Эльму, какое животное он ей напоминал, она ответила: обезьяну. Почти половину времени проводил на выездах, занимаясь продвижением товаров. Секретарши у него не было. Когда ему требовалась стенографистка, он вызывал ее через мисс Кокс, секретаршу в приемной. В кабинете у него стоит целая батарея папок. Девушки прозвали его Опасный Деннис, но от него и в самом деле исходила опасность. Эльма не знала ни одной девушки, кого бы он соблазнил, но слухов о его похождениях ходило множество.

ДЖОАН ЭШБИ, вдова. Ее я включил, потому что всегда имеет смысл проверить вдов. Когда-то она тоже работала в «Шпульках Мерсера», но, выйдя замуж за Эшби, уволилась еще до того, как туда устроилась Эльма. Эльма ее никогда не видела и почти ничего о ней не знала. Сам Эшби, пригласив Эльму пообедать, рассказывал, что их брак ошибка и он пытается уговорить жену дать ему развод.

ЭЛЬМА ВАССОС. К ней у меня был всего один вопрос: почему она принимала приглашения от женатого человека? Она ответила: «Я сказала о его приглашении отцу, и отец посоветовал мне пойти. Он сказал, что любой девушке интересно общество взрослых, женатых мужчин и хотелось бы показаться где-нибудь со взрослым мужчиной, потому они и принимают приглашения, так что и я тоже могу. Разумеется, мой отец меня знал».

Что касается понедельника, то утром начиная с девяти сорока и до десяти пятнадцати Эльма находилась в кабинете мистера Буша, где писала письмо под его диктовку, после чего вернулась в «шумную комнату». Примерно в половине двенадцатого Джон Мерсер привел туда незнакомого типа, потребовал общего внимания, и тот тип спросил у девушек, не входил ли кто-нибудь из них утром в кабинет Эшби или не видел, как кто-то входил или выходил, и в ответ услышал единогласное «нет», а после Мерсер рассказал им, что произошло.

Даже я, человек, который прекрасно разбирается в симпатичных молодых женщинах, не заподозрил, что она что-то скрывает, кроме разве что одного момента, когда я под конец спросил, кто, по ее мнению, оговорил в полиции их с Эшби. Она ответила, что не может никого назвать, даже и пытаться не хочет. Я сказал, что это странно, что любой человек, мужчина или женщина, зная, что кто-то его оклеветал, очень даже может предположить, кто именно это сделал. Но если кто-то и имел на нее зуб, она об этом не знала. Возможно, знал Эшби, но он умер.