– Сегодня в церковь ходят только на свадьбы, похороны, Пасху и Рождество. В любом случае дело не в этом. Я хотела спросить о другом.

Она шла рядом и, когда они добрались до лифта, понизила голос.

– Дело вот в чем. – Оглянулась, чтобы убедиться, что их никто не слышит. – Мне пришло в голову, что сержант Хейверс… Барбара… ну… вы понимаете, что я имею в виду… мужчины?

– Боюсь, теперь мне нужно кое-что прояснить, – сказал Линли.

Она вздохнула.

– Я должна это произнести?

– По-видимому.

– Я имею в виду, что Барбара, возможно, не любит мужчин. Я имею в виду, что она не любит мужчин так, как обычно их любят женщины.

– Понимаю. По крайней мере, мне так кажется… Вы спрашиваете, не лесбиянка ли Барбара?

– Боже мой! Ш-ш-ш! – Доротея снова оглянулась. Потом снова обратилась к Линли: – Прошу вас! Я вовсе не хочу, чтобы она думала… вы понимаете, что я имею в виду, правда?

Линли не понимал, но, чтобы избавить ее от страданий, сказал:

– Я никогда не задумывался о сексуальной ориентации Барбары, Ди. И совсем не уверен, что стал бы это выяснять, возникни у меня такое желание.

Доротея с прищуром посмотрела на него.

– Вы смеетесь надо мной, исполняющий обязанности старшего суперинтенданта?

– Упаси бог, – ответил он.

Она притопнула ногой; лицо ее приняло задумчивое выражение.

– Понимаете, я не хочу ставить ее в положение, что ей придется рассказать мне. То есть она может мне рассказать. Я готова узнать, если она хочет, чтобы я знала. Но я не хочу, чтобы она чувствовала себя обязанной сказать мне, чтобы я перестала донимать ее «Груп мит».