Синтия Сванн и Клит Дженсен (Клит? Она не ослышалась?) ссорились всю дорогу, пока Барбара ехала в Пекхэм. Вариантов у нее было два: ехать на машине от Чок-Фарм или воспользоваться общественным транспортом, но поскольку общественный транспорт означал метро, железную дорогу, автобус и пешую прогулку – не говоря уже о большей части утра, – она выбрала машину и аудиоверсию несчастной любви Синтии и Клита, чтобы в утренних пробках ее давление не выходило за пределы нормы. Как оказалось, она сделала правильный выбор. История о найденной, потерянной и вновь обретенной любви была чрезвычайно увлекательной. Клит только что сбежал с ранчо, которое Синтия унаследовала от своего дяди, много лет не общавшегося с семьей. Клит был ковбоем, управлявшим ранчо так, чтобы оно держалось на плаву – в прямом и переносном смысле. Синтия приехала на ранчо, чтобы посмотреть на свое наследство в… Барбара не могла вспомнить, какой это штат, хотя описание ранчо автором наводило на мысль, что он слишком много времени провел в австралийской глуши. Как бы то ни было, именно сюда приехала Синтия, именно здесь Синтия и Клит встретились, и именно здесь они влюбились друг в друга – благодаря судьбе и тому обстоятельству, что в радиусе пятидесяти миль тут больше не было ни единой живой души, если не считать дряхлого фермера, предпочитавшего одиночество. Итак, судьба и уединение бросили их в объятия друг друга. За двадцать пять страниц они два раза занимались сексом, испытав «неописуемое наслаждение», но на третий раз поссорились – временно, учитывая жанр романа, – и теперь Клит скакал на своем жеребце (по очевидным причинам это ни при каких обстоятельствах не могла быть кобыла), а Синтия плакала у окна и смотрела ему вслед. Один раз он обернулся, словно передумал, и их взгляды встретились, и было в них желание, надежда и обещание, которое обязательно должно было исполниться…
«Бла-бла-бла», – подумала Барбара и выключила звук. Клит вернется. И один из них не удовлетворится одной страстной ночью, не имеющей себе равных, – или даже двумя или тремя. Вновь обретенная любовь ждала их за углом.
Как и галерея «Падма», обнаружила Барбара, хотя к тому времени она уже вышла из машины и передвигалась пешком. Заметить галерею было непросто, поскольку она находилась в переулке, отходящем от Рай-лейн, и была зажата между кафе, предлагавшим африканские блюда, и парикмахерской «Али-Баба». Собственно, она три раза прошла мимо, пока не догадалась спросить у продавца в магазине азиатской мебели.
Она должна была заметить галерею, подумала Барбара, но ее отвлекла кирпичная стена, в которой находилась дверь. Стена была усеяна надписями, причем призыв «Почувствуй это» привлекал внимание формой и цветом. Нельзя сказать, что Барбара хоть что-то знала об искусстве формы и цвета, но поняла, что «Почувствуй это» – это круто, тогда как