На этом средиземноморском острове меня инструктировали более месяца. С самого начала Фабиан обратил мое внимание на то, что специальная подготовка имеет в виду перспективу развития событий, что до поры до времени я буду находиться в полнейшей консервации. Никто меня не будет беспокоить без особой надобности.

П о л к о в н и к  П а н а и т. И вас не беспокоили до шестьдесят третьего года?

А д в о к а т  Б р а ш о в я н у. Нет, уверяю вас…

П о л к о в н и к  П а н а и т. Никогда?

А д в о к а т  Б р а ш о в я н у. Когда я заявляю, что меня не беспокоили, я имею в виду, что Центр не требовал от меня никакой шпионской работы.

П о л к о в н и к  П а н а и т. Что же вы усвоили из техники шпионажа?

А д в о к а т  Б р а ш о в я н у. Фабиан сообщил, что за период консервации в технике ведения шпионажа могут произойти существенные изменения. После окончания инструктажа мы расстались, договорившись о следующем: каждый год, в ноябре, я буду получать по почте информацию от Центра о новшествах в технике экономического, политического и военного шпионажа.

П о л к о в н и к  П а н а и т. Вам не показалось рискованным получать по почте такого рода инструкции?

А д в о к а т  Б р а ш о в я н у. По почте не в обычном смысле этого слова. Центр выработал метод отправки корреспонденции столь же хитроумный, сколь и простой. «Отправка» корреспонденции начиналась с предупреждения. Меня три раза вызывают по телефону — два раза кладут трубку, а на третий раз спрашивают: «Это железная дорога? Справочное бюро?» Я должен ответить: «Ошибка! Это юридическая библиотека!» Это означало, что на следующий день в шестнадцать часов мне следует поискать в почтовом ящике конверт от Фабиана.

П о л к о в н и к  П а н а и т. А он, значит, прибегал к услугам курьера?

А д в о к а т  Б р а ш о в я н у. Да. Из года в год я получал инструкции по технике шпионажа. Само собой, у меня был приказ уничтожать их после прочтения. Тогда же, при расставании, мне сообщили пароль, по которому я должен был выйти из консервации. Паролю также предшествовали три звонка. Два раза должны были положить трубку, на третий раз меня спрашивали: «Господин адвокат Брашовяну?» «Да», — отвечал я. «Вас интересует книга «Римское право» на латинском языке?» — «Нет, только на французском!» Это означало, что в ближайшие дни ко мне зайдет «клиент», который, оставшись со мной наедине, обратится ко мне следующим образом: «Господин адвокат, разрешите представиться, Фабиан Гроссман. Я пришел просить у вас поддержки в процессе о наследовании». «Не сердитесь, — должен был ответить я, — я не веду процессов по наследованию». С этим паролем после семнадцати лет консервации Валентин Саву, он же Джон Бертран, ввел меня в действие, назначив резидентом сети «Кентавр», которой суждено было возродиться на пепелище «Венуса».