– Твоя мать работала со мной с самого начала. Без нее мы не смогли бы с такой легкостью провозить товар по территории твоей страны. Я многим ей обязан, не говоря уже о том, что мы с ней подписали нотариально заверенный договор, нарушение которого повлекло бы за собой значительную неустойку. Поэтому тебе доверят определенные административные задачи. Можешь и дальше пользоваться миланским офисом и прочим имуществом. К работе, связанной с профильным направлением нашей деятельности, ты перейдешь, только когда – и если – мы решим, что ты готов. Как и твоя мать, оплату ты будешь получать в форме дивидендов от прибыли одной из наших дочерних компаний.

– О’кей.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Мне нравится миланский офис. Он красивый.

Ван Тодер взглянул на молодого человека с еще большим замешательством.

– Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай сейчас, – сказал он.

Несколько веков назад Франческо задавался миллионом вопросов о деятельности «COW», но теперь не мог вспомнить ни одного. Это напоминало мандраж на экзамене, правда вместо паники он испытывал скуку. Ему хотелось поскорее вернуться на вечеринку и снова оказаться рядом со своей подругой Гильтине – самой красивой женщиной на свете. Однако из вежливости – и следуя ее настоятельным советам – Франческо попытался выдавить из себя хоть один вопрос.

– Кто вы все-таки, черт возьми, такие? – спросил он. – Я понял только, что денег у вас как грязи и вам принадлежит все, что я собирался унаследовать. И что ваша организация продает детей.

Вздрогнув, старик подался к Франческо и отвесил ему затрещину, от которой с того свалились очки. Схватив молодого человека за лацканы, Ван Тодер притянул его к себе и уставился на его зрачки:

– Кто накачал тебя наркотой?

Тем временем итальянцев, натянувших на голову лыжные маски, остановили на середине лестницы двое охранников. Толстый итальянец вцепился одному из них в горло, и оба покатились по ступеням, а худой извлек из рукава нож для свежевания свиных туш и нацелил его в лицо второму.

Мужчина не успел сориентироваться, и дистрофик легко мог перерезать ему горло или выколоть глаз, но замер в нерешительности. Он мечтал о таком шансе много месяцев – с тех самых пор, как Гильтине познакомилась с ним в чате и начала присылать ему видеоролики с изнасилованиями и пытками, – однако сейчас обнаружил в себе внутренние тормоза, о существовании которых не подозревал. Воспользовавшись его оцепенением, охранник вырвал у него нож и, заломив руку за спину, сбил с ног. Внезапно невдалеке раздался выстрел, и мужчина навзничь упал на ступени. Итальянец поднял взгляд. Вверх по лестнице с залитым кровью лицом бежал его товарищ. Его нелепый костюм был разорван в клочья.