– Я все поняла, пап. Сейчас только половина двенадцатого. Поверь мне на слово, там яблоку будет негде упасть. Это Тулум, а не Нейпервилл.
Из груди Эвана вырвался раздраженный вздох.
– Я серьезно. Если я скажу тебе уйти, ты…
Мэгги улыбнулась, уже схватившись за шнурки кроссовок.
Они сели на велики и покатили по утопавшей во мраке дороге. Эван спрашивал себя, не совершил ли он ошибку. Мэгги ехала впереди, а ее толстая коса раскачивалась из стороны в сторону, как маятник дедушкиных часов. По непонятной причине ему вспомнились неуместные часы в кабинете доктора Сильверстайн. Впереди показались огни.
На перекрестке Мэгги подождала Эвана, вглядываясь в карту на телефоне.
– Осталось совсем чуть-чуть, бар стоит немного в стороне от дороги.
И они двинулись дальше по асфальту. Мэгги опять ехала впереди. Теперь ветер доносил звуки музыки, а свет вдали стал ярче. Они объехали несколько стаек прохожих и направились в «Moloko Бар», расположившийся сразу за поворотом у магазинчика-бара с террасой. Даже в такой поздний час там была толпа народа.
Мэгги остановилась через дорогу от бара. На ее лице отражалось замешательство, будто язык не отваживался что-то сказать.
– Все хорошо? – уточнил Эван.
– Главное, будь осторожен, ладно?
Эван с улыбкой слез с велосипеда и перешел дорогу.
Вышибала бросил на него унылый взгляд, прикидывая, не староват ли он для их клуба, но все же махнул рукой, пропуская внутрь.
В баре все было так, как он и ожидал. Огромная толпа. Ритмичная танцевальная музыка. Запах парфюма и пота. Эван вглядывался в лица, пытаясь отыскать
Тем не менее сейчас он пришел сюда. А раз так, то, может…
Лавируя в толпе, он подошел к бармену с татуированными руками и хипстерской бородкой. Не мексиканец, хотя и на американца не особо похож.
Перекрывая грохот орущей музыки, парень спросил:
– Что будешь пить, приятель?
В его речи пробивался австралийский акцент.