— Зарплату, значит, тебе платить за то, что учишься?

Рыжий уставился в пол.

— Откуда я знаю? — вяло огрызнулся он.

— А то, что двести рублей получает инженер за целый месяц работы, об этом вы знаете?

— Ну, знаю.

— А вы за одни брюки отдаете такую сумму. Не жалко? Объясни, может я чего-то не понимаю?

Рыжий криво улыбнулся, но промолчал.

— Объясни мне по-человечески, почему, покупая, нужно стыдиться покупки? Ведь тебе сейчас стыдно, я же вижу.

— Это вы у нашей промышленности спросите, — рыжий еще ниже опустил голову.

— Согласен, — кивнул Логвинов. — С нее спрос, но ведь и тебя спросить хочется: ну, зачем переплачивать; они что, эти штаны, которые ты купить хотел, в десять раз прочнее обычных? Если так, нечего стесняться. Я и сам купил бы за двести с десятикратным запасом прочности. Или, может, они в десять раз красивее? Тогда почему в десять?

— Не знаю, — выдавил из себя рыжий.

— Тогда почему?

Рыжий готов был расплакаться. Он стал тереть и без того красные глаза.

— Они линяют…

Это было так неожиданно и комично сказано, что сначала Логвинов, а за ним и все остальные рассмеялись. Рыжий тоже заулыбался.

— Ладно, — Логвинов протянул ручку. — Распишись здесь, и предупреждаю: в следующий раз будет не до смеха. Это же касается и вас, — сказал он Максимову. — Даже преимущественно вас… Вот ваши пропуска. До свидания…

Оба, попрощавшись, вышли из кабинета.

— Максимов, похоже, тертый спекулянт, — сказал Логвинов, когда дверь кабинета закрылась. — Как вы думаете, Владимир Николаевич?

— Возможно, — откликнулся Скаргин.

— А второй — совсем зеленый. В девятом классе учится, школа здесь, по соседству.